словах в моей душе возникло странное ощущение неизбежности, будто все это время я ждала возвращения Томаса. Но как он смел ничего мне не сказать, заставив свою мать позвонить моему папе?! Вот трус!
– В общем, она хочет, чтобы Томас побыл тут до начала школьных занятий, и я согласился, – сказал папа с громким «гм», намекавшим, что он мог бы еще многое рассказать. – Ее план показался мне несколько непродуманным и спонтанным, и я предложил, чтобы Томас пожил это лето у нас. Вот, собственно, и все.
Невероятно. Мало того, что он возвращается, так еще и поселится по эту сторону забора! Неловкость стремительно разрасталась, как ряска.
– Томас Алторп, – повторила я. Грей нередко говорил, что произнесенное вслух становится правдой. – Будет у нас жить.
– Когда он приезжает? – поинтересовался Нед.
– А, – папа отпил из чашки, – во вторник.
– Во вторник, через два дня? – взвизгнула я не хуже чайника. Все спокойствие мгновенно испарилось.
– Вау, – сказал Нед, снова становясь похмельно-зеленого оттенка. – Мне что, придется спать с ним на двухъярусной кровати?
Папа снова издал свое «гм» и выдал полный Gotterdammerung[4]:
– Нет, я предложил ему занять комнату Грея.
Всадники же Апокалипсиса. Лягушачий же ты дождь. Огонь и сера, елки-палки! Может, я не пережила еще своего Откровения, но посягать на спальню Грея?! Это святотатство!
Рядом со мной Нед тихо выблевал в траву.
Понедельник, 5 июля
– Пространственно-временнóй континуум! – вывела миз Эдеванми на белой доске и эффектно подчеркнула маркером. – Четырехмерное математическое пространство, с помощью которого мы можем сформулировать – что?
Физика – мой любимый предмет, но физичка все же чересчур энергична для девяти утра понедельника, да и для любого другого дня после бессонной ночи (с октября у меня это практически любой день). «Пространственно-временнóй континуум», – записала я. И по непонятной причине – я сразу же все густо зачеркнула – рука сама вывела: «Томас Алторп».
– Е равно эм цэ квадрат, – пробубнил из угла Ник Чой.
– Спасибо, Эйнштейн, – под общий смех сказала миз Эдеванми. – Специальная теория относительности. У пространства три измерения, время линейно, и их объединение открывает простор для всевозможных забав теоретической физики. Четырехмерную модель теории относительности разработал…
«Герман Минковский», – подумала я, но вместо того чтобы поднять руку, подавила зевок.
– Майк Вазовский! – выкрикнул кто-то.
– Из «Корпорации монстров»? – удивился Ник.
– Они же перемещаются между мирами, эм-цэ квадрат, – послышалось за моей спиной.
– Минковский, – повысила голос миз Эдеванми, стараясь перекрыть вопли и свист. – Давайте сосредоточимся на реальности…
«Удачи», – подумала я. Идет последняя
Гибель богов
