что тут понимать? Это же видно, – улыбнулась. – Вот вы, к примеру, деточка, расходный материал. Быдло. В вас нет ничего особенного. Ничего того, чем бы вы были дороги миру. Значит, миру до вас нет никакого дела.
– В вас, значит, есть?
– Во мне есть. В моем сыне это есть, – коротко кивнула в сторону своего спутника. – Хотя бы по факту рождения. Мы – из высшей касты, вы – из низшей. И знаете, в чем еще отличие, деточка? Я о вас забуду через минуту, а вы будете помнить обо мне и ненавидеть всю жизнь.
Сара медленно облизала ложку и посмотрела в лицо бывшей начальнице. Вот в чем дело, оказывается! Высшая и низшая каста. Лучшее и худшее. Ну да, обычная теория в духе Достоевского.
Лет двенадцать назад, еще до той истории, она бы ответила. Припечатала бы смачным острым словом так, чтобы Алиса запомнила это слово на всю оставшуюся жизнь. Как же они чувствуют чужую слабость! Как присасываются, стремясь окончательно и бесповоротно уничтожить, не дают восстановить дыхание и пульс, сминают, топчут, бьют, размазывают. Только так они могут почувствовать свою силу – в унижении слабого.
Что ж, права бывшая начальница. Сара – никто. Все выжжено. Нет ничего, кроме сосущей пустоты и горечи под языком.
– Что же вы молчите, дорогая?
– Все так, Алиса Михайловна. Однако вы забыли, что у нас, у низшей касты, есть одно преимущество перед вами.
– И какое же?
– Нам нечего терять.
Скрещенье взглядов.
Первой не выдержала Алиса:
– Даник, нам пора!
Направилась к выходу, покачивая узкими бедрами, обтянутыми в золотистую замшу. Сара зачарованно смотрела Алисе вослед. Некрасивых женщин не бывает, бывают неухоженные. Рядом с Алисой любая чувствовала себя неухоженной и неуклюжей.
– Не сердись, – прошептал в ухо щекочущий мужской голос с нотками греха и мускуса. – Маман ревнует…
Эта женщина способна ревновать? Сара удивленно уставилась на молодого человека.
Данила ласково взял ее за руку, усмехнулся, заметив шестой отросток, и вдруг – к ее ужасу и восторгу – поцеловал палец.
Она задохнулась от мучительной судороги внизу живота.
– Маман не права, – тихо сказал Данила. – Помнишь, какой ты была? Особенной. Купи красивое кольцо, такой пальчик достоин лучшего украшения. Договорились?
За прошедшие годы она сильно изменилась. Растолстела, подурнела. Огненная яркость, столь привлекавшая его в юности, исчезла, уступив место дряблой серости.
Вадим наблюдал за бывшей любовницей вот уже полчаса, равнодушно отмечая и первые морщинки, и желтоватую кожу, расплывшееся тело. Неужели он когда-то ее любил? Первый порыв – подойти и поговорить – миновал. Теперь он пил кофе в баре рядом с кафе, курил сигарету и терпеливо ждал, когда Дэн натешится дешевыми комплиментами и направится к выходу. То, что Вадим застал друга с бывшей любовницей, только добавляло пикантности. Впрочем,
