не только это вспыхнуло в мозгу у Жоры. Нашло какое-то озарение – он увидел вдруг невероятные события и всю будущую свою жизнь как в каком-то калейдоскопе. Как вернется к себе в Одессу, обзаведется семьей и на деньги тещи купит себе «запорожец» и отечественную палатку седьмой модели. Найдет работу, чтобы отпуск летом, и будет мечтать о том, чтобы на весь месяц приезжать сюда, на это озеро… Но не сбудется это ни тогда, ни еще через год и два, а только в неведомые времена… Он переживет кучу жён и тёщ! Что за ерунда? «Вечный жид! Вечный жид!» – что-то ёкнуло в голове, как вражий голос в радиоприемнике, и раздался гнусавый смех… Жора тряханул головой, и увидал, наконец, это далекое будущее. Неимоверно далекое. И непонятно, в какой реальности. Как всё-таки приедет сюда, потому что ему будет разрешено… Хоть будет это не скоро, через уйму лет, но всё сбудется – как в каком-то обратно прокрученном кинофильме промелькнуло в памяти Жоры, именно в памяти, будто он всё это пережил. Вон там, на краю лагеря под березой будет стоять его палатка рядом с профессорским «опелем»… Даже нет, он такой модели не знал. И будут всё знакомые лица, потому что им будет разрешено… И даже будто бы наоборот… И какое-то оцепление, войска, охрана. А почему это будет особым районом и заповедником, того Жора сейчас не знал и понять не мог… Только был уверен, что всё сбудется и всю его долгую жизнь какая-то сила будет тянуть сюда, как притягивает на этот кусочек земли всех, кто хотя бы миг побывал здесь. Нет, притягивать не всех. Таких, как Жора, но не таких, как этот лётчик-истребитель. Почему? Он не знал, в чём разница, только понимал: не всех пустят. Многие будут званы, да немногие призваны… И всё потому… Необратимый спонтаногенез… Дупликация. Сверхразум. Что-то ещё стучалось из глубины памяти, увиденное словно в перевернутый, всё уменьшающий глаз бинокля… И – что за сила, скрытая в этом сиянии, глубоко в земле – там, под этой травой – что за таинственная и неуловимая? До конца жизни не поймет Жора этой загадки… но будут те, кто поймут. Только не очень скоро. И в сознании его возник круг, перечеркнутый двумя линиями – косой крестик. Буква «Х» шалашиком над точкой в самом центре окружности…
«Мать, честная! Галлюцинации!» Никогда не было их у Жоры… Самое время выпить, – подумал бы на месте Жоры кто-то другой, но сам Жора так никогда не думал… Он вечно страдал и мучился, если пить приходилось.
А между тем раскладной столик переставлен был в тень сосны – передвинувшуюся согласно движению солнца в небе. Так надолго застыл в раздумьях привезённый из города сотрудник милиции. «Уснул он там, стоя, что ли?» – подумала тем временем Шурочка, глядя из-за бугра. Радивый же хозяин не рискнул вывести гостя из нашедшей вдруг на того задумчивости, он принял это за добрый знак. «Осматривает место происшествия!» – решил Олег Николаич.
На крахмальной скатерти появился копчёный угорь и нарезанный ломтями окорок с прожилками белоснежного сала, приобретенные у хозяйки Фани; ещё не засохший минский хлеб;
