– окончил радиофакультет Московского института связи.
«Школа размещалась в лесу в добротном деревянном двухэтажном доме, – вспоминал Феклисов, – ее территория была огорожена забором. На верхнем этаже располагались пять спальных комнат, душевая, зал для отдыха и игр, а на нижнем – два учебных класса и столовая. Спальные комнаты были большие, в них находились два стола для занятий, две роскошные кровати с хорошими теплыми одеялами и два шкафа для одежды. Перед кроватями – коврики».
Каждому курсанту выдали пальто, костюм, шляпу, ботинки. В школе училось всего десять человек, это были выпускники технических вузов, направленные в НКВД. За год следовало изучить иностранный язык, освоить курс страноведения, спецдисциплины и, конечно, историю ВКП/б/. В одной группе готовили радистов для заграничных резидентур, другую группу учили добывать и самим изготавливать необходимые нелегальному разведчику документы – паспорта, метрические свидетельства, дипломы…
Александра Феклисова командировали в Нью-Йорке в феврале 1941 года радистом, потом его перевели на оперативную работу.
Школа будущих разведчиков не раз меняла название.
В 1943 году она стала называться Разведывательной школой Первого управления Наркомата госбезопасности.
В сентябре 1948 года приказом по Комитету информации при Совете министров СССР ее переименовали в Высшую разведывательную школу. Кандидатуры слушателей школы утверждались в ЦК, «учиться на разведчика» отправляли работников партийного и советского аппарата.
В служебной переписке учебное заведение для разведчиков в конспиративных целях называли 101-й школой. Она находилась на двадцатом пятом километре Горьковского шоссе, поэтому слушатели говорили: «двадцать пятый километр» или «лес». Под школу действительно отрезали большой массив леса, окруженный высоким забором. Там находились учебные аудитории, общежитие и спортивные сооружения.
Наибольший интерес вызывали специальные дисциплины, то есть изучение разведывательного искусства, и практические занятия – организация встречи с агентом, закладка тайников, уход от наружного наблюдения. Тем, кто хорошо знал иностранные языки, учиться было легко. Остальным приходилось налегать на язык.
Самый молодой генерал в КГБ (ныне обвиненный в предательстве) Олег Данилович Калугин, принятый в 101-ю школу в 1956 году, вспоминал ее с большим удовольствием:
«Деревянные, аккуратно покрашенные двухэтажные дома, асфальтированные дорожки, ухоженные тропы, мерно качающиеся над головой верхушки елей и сосен, насыщенный запахом смолы прозрачный воздух – все это действует благотворно, вызывает чувство безмятежного покоя. В помещениях чисто и уютно, комнаты на двоих с маленькими ковриками и настенными светильниками. Аудитории просторны и солнечны. Прекрасная библиотека с подшивками иностранных газет на разных языках.
В просторном зале с пальмами официантки в белых передниках подают нам меню с богатым выбором блюд…»
Один
