а самый настоящий, пригодный для боя. Было десять часов утра пасмурного, но теплого дня в конце августа. Король Филлори охотился на волшебного кролика.
Рядом с королем Квентином ехала королева Джулия, впереди другие король с королевой, Дженет и Элиот: страной Филлори всегда правили четверо. Желтые листья на лесной тропинке словно флорист раскидал, так красиво они лежали. Каждый из четверых думал о своем, вглядываясь в зеленые чащи позднего лета.
В их молчании не чувствовалось ничего напряженного: с чего напрягаться, если сбылась мечта всей твоей жизни.
– Стоп, – скомандовал Элиот, и все остановились, только Квентин не сразу совладал со своей кобылой: два года в королях, а ездить как следует так и не научился.
– Что там такое? – спросил он.
Мгновения шли, никто никуда не спешил. Безупречная фыркнула, выражая презрение человеческим выдумкам.
– Так, показалось, – ответил Элиот.
– Я начинаю думать, что кролика затравить невозможно в принципе, – сказал Квентин.
– Зайца, – поправил Элиот.
– Не вижу разницы.
– Зайцы крупнее и живут не в норах, а в гнездах. Прямо на земле.
– Не начинай, – произнесли хором Дженет и Джулия.
– Мне, собственно, вот что хотелось бы знать: если этот кролик действительно видит будущее, разве он не знает, что кто-то хочет его поймать?
– Будущее он видит, но изменить ничего не может, – внесла ясность Джулия. – Вы что, и в Брекбиллсе все время так спорили?
Амазонка на ней черная, накидка с капюшоном такая же. Она всегда точно в трауре, непонятно только по ком. Небрежно, точно подзывая официанта, Джулия приманила на руку маленькую певчую птичку и поднесла ее к уху. Птичка прощебетала что-то и упорхнула.
Кроме Квентина, этого никто не заметил: Джулия постоянно получала какую-то информацию от говорящих животных, точно из персональной радиосети.
– Надо было все-таки Джоллиби взять, – зевнула Дженет, прикрыв рукой рот. Джоллиби служил в замке Белый Шпиль егермейстером; такого рода выезды, как правило, организовывал он.
– Даже Джоллиби вряд ли способен выследить зайца без собак и без следов на снегу, – заметил Квентин.
– Зато у него хорошо развиты икроножные мышцы. Очень мило смотрятся в этих его колготках.
– Я тоже такие ношу, – притворился обиженным Квентин.
– Думаю, он все равно где-то здесь, – предположил Элиот, – просто держится на почтительном расстоянии. Разве он королевскую охоту пропустит?
– Дичь надо выбирать с осторожностью – вдруг поймаешь, – изрекла Джулия.
Дженет и Элиот только переглянулись, услышав очередной ее афоризм, но Квентин понимал, что в чем-то она права.
Он не всегда был королем – как, впрочем, и все остальные. Вырос он в отнюдь не волшебном Бруклине, о котором, несмотря ни на что, до сих пор думал как о реальном мире. Филлори для него тогда была выдуманной страной из детских сказочных книжек; только в Брекбиллсе, тайном колледже для волшебников, они убедились в ее реальности.
На поверку она оказалась куда более опасным местом, чем в книгах Пловера: здесь случались убийства и еще более страшные вещи. После первого знакомства с волшебной страной Квентин вернулся на Землю в отчаянии и с побелевшими волосами, но друзья убедили его вернуться.
Памятуя о недавних потерях и преодолевая страх, они заняли свои троны в Белом Шпиле. Порой Квентину не верилось, что можно жить вот так припеваючи после гибели Элис – ведь и она, его любимая, могла бы наслаждаться всем этим наряду с ним.
Но он продолжал жить и радоваться, иначе вышло бы, что Элис погибла зря. Он отцепил лук, привстал на стременах, огляделся. Хруст коленных суставов примешался к шороху опадающих листьев.
Серо-бурый комок прокатился через тропку футах в ста от него и скрылся в кустах. Плавным, хорошо отработанным движением Квентин достал стрелу, самую обыкновенную – пользоваться волшебной было бы неспортивно, – натянул тетиву, прицелился, выстрелил.
Стрела по самое оперение вонзилась в рыхлую почву там, где только что сидел заяц.
– Чуть-чуть не попал, – констатировала Дженет.
Фиг его добудешь, этого зверя.
– Ну, от меня-то не уйдешь! Ииихааа! – Элиот пришпорил своего вороного, и тот, подобающим образом взвившись на дыбы, ринулся в лес. Треск погони затих почти сразу: кто-кто, а Элиот был отменным наездником.
– Седой, а Седой, – сказала Дженет, – что мы, собственно, здесь забыли?
Хороший вопрос. Дело, конечно,
