чуть не поперхнулась от возмущения.
– Да он младенец по сравнению с Сигалом!
– Стивен! Да он играть не умеет, только конечностями сучит!
– А Брюс лысый!
– А Стивен нелепый!
Неделю потом не разговаривали. И с тех пор только потявкиваем друг на друга. А куда ссориться? Шестеро детей…
Сейчас я буду решать квартирный вопрос. Мне уже один раз Лужков отказал… За меня просили Марк Захаров, Олег Табаков, Олег Ефремов, Евгений Колобов и Константин Райкин. Большое письмо составили. Я даже ездил квартиру смотреть, потом Лужков сказал: нельзя. Почему, я не понял, а уточнять постеснялся – ну нельзя и нельзя. По тем временам мы жили не шумно, у нас только четверо детей было. Но сейчас пора расширяться. На государство надежды мало, треп один, бумажная могила. Надо самому зарабатывать. Мы рожали – нам морочиться. Страха нет.
Лично мне ничего не надо. Кыса, наверно, права: по сути, я панк. Что есть – и того много. Я привык ночью работать или в машине. Но девочки скоро подрастут, станут гостей водить, хорошо, чтобы у них были свои комнаты. Я ведь – архаичный самец, в семье добытчик, хочу, чтобы дети были веселые, визгливые и балованные и ни в чем не нуждались. И, конечно, желаю им счастья. Но для меня понятие счастья – одно, для них оно может быть совсем другим. Я попытаюсь под них подстроиться.
Так что я обычный законопослушный гражданин, в меру безумный и в меру пьющий. Но одно тревожит: ощущение бездны, которое я испытал когда-то там, у стен деревенского амбара, периодически настигает меня. Оно приходит обычно ночью, во сне. Я просыпаюсь, чувствую необъяснимое беспокойство, силы неистовые в теле, у меня повышается давление, обостряется слух, обоняние, даже вижу лучше. Эта исходящая из глубин души жуть. Бездонный, неуправляемый хаос… Большинство идей для сценариев я вытащил оттуда.
Я не нашел лучше способа с этим бороться, как ходить – просто изнурительно ходить. Пробовал выпивать – не помогает, алкоголь только отодвигает этот момент. Но потом бездна возвращается с новой силой.
В двухстах метрах от нашего дома – магазин, на нем всякие надписи: «Сотовая связь», «Банк», «Оплата счетов», «Интернет». Если в обычном состоянии, чтобы прочитать вывески, мне нужно подойти чуть ли не вплотную, то в такие моменты я вижу каждую букву, не отходя от подъезда. Иду по городу и чувствую его запахи и звуки: вот за этим окном на четвертом этаже жарят картошку, тут, на втором, смотрят телевизор.
Бывают периоды, когда этого нет, а потом накрывает с такой силой, что передать невозможно…
И я даже не знаю, хочу ли избавиться от этого ужаса или нет. Может, это тот форс-мажор, который мне нужен, чтобы быть самим собой. Чтобы вернуться домой и испытать ни с чем не сравнимое удовольствие, когда в темноте входишь в комнату, а там угадывается шуршащий, теплый клубок тел. И ты думаешь: «Логово. Моё, моё». И хочется накрыть их всех большими перепончатыми крыльями, выпустить когти и всю ночь, злобно поводя чешуйчатой
