Тайно и преданно. Как же она не узнала его, не поняла его слов, а ведь он так смотрел на нее.
Той ночью ей опять приснилась свекровь и погрозила кулаком, а затем пропала навсегда. Теперь ей снится только Ласло. Светлана даже назвала себя в шутку ночным зверьком, который живет только в темноте. Следующий день проходит, как в тумане, и всегда идет дождь. Вот и сегодня они были с милым на берегу красивого озера. Купались нагишом, загорали и собирали цветы на зеленом лугу. Потому и зонтик. Она грустно улыбнулась, глядя куда-то вдаль, и тихо произнесла:
– Теперь я люблю дожди.
Юбилейный букет
Что ни говори, а юбилей всегда волнующее событие. Ступенька, коих с возрастом становится все меньше. Пожалуй, и не хотелось бы взбираться на нее, да надо. Все хлопоты по хозяйству хозяйка большого дома у пруда поручила домработнице, а, вот, составление списка приглашенных и распределения их за праздничным столом оставила за собой. Не ведающие этих проблем навряд ли поймут волнение, охватившее Маргариту Михайловну. Ее друзья, родственники, коллеги, чиновники, партнеры и просто знакомые составляли достаточно пестрое общество, которым нужно было управлять. Причем, делать это ненавязчиво. Фальшь почувствует любой, а, вот, оценить тонкость игры способен лишь искушенный. Впрочем, таких будет на торжестве немало.
Обладательница различных титулов и званий, Маргарита Михайловна, была достаточно известна в мировом оперном искусстве. Возможно, пик ее славы уже прошел, но на нем теперь гордо реяло приятное прозвище «королева Марго», присвоенное в театральном обществе сильной женщине, вполне соответствующей такому имени. Путь, самостоятельно пройденный от некрашеного пола в сибирском селе до подмостков Ла Скала, дорогого стоил. И юбилей был неким подведением итогов. Не окончанием карьеры, но переходом в новый статус. Ее короновали.
Наступил юбилейный вечер.
Все в большом в доме у пруда волновались не меньше хозяйки. Она, словно шкипер перед штормом, четко отдавала команды, и ее уверенный голос был слышен то справа, то слева. Проходя мимо, она едва удостоила меня взглядом, что говорило о скрытой внутренней борьбе. Впрочем, это был боец. Остановившись у зеркала, Маргарита Михайловна глубоко вздохнув всей грудью и гордо вскинув голову, твердо посмотрела куда-то вдаль. Так она всегда делала перед концертом. Взгляд над публикой был некоей индульгенцией, которую она сама себе выписывала. Хотя бы на время.
Первым, как всегда, появился Гоша. Давний друг семьи и еще более давний поклонник Ритули, как он ее называл. Уже успевший полысеть, с солидным животиком, он был неутомим.
– Пора, красавица, проснись… – призывно зазвучал его приятный тенор прямо с порога. – Ничем тебя не потревожу… – он ринулся навстречу нашей красавице и припал на колено подле пышного платья.
– Мой милый рыцарь, – она протянула руку в белоснежной перчатке для поцелуя, – ты всегда впереди
