подошла к входной двери, повернула ручку и увидела то, что и ожидала увидеть – полукруглую лестницу, слабо освещенную лунным светом, льющимся через продолговатые окна. Лестница сделала петлю и закончилась у полуоткрытой двери. Катрин заглянула в щелку. На старинном глубоком диване времен Людовика сидели мадам Ванесса и Ален Жермен. Его голова покоилась на ее коленях. Она едва касалась его темных с сединой волос и что-то напевала. В этой картине было столько нежного трагизма, что Катрин стало стыдно за то, что она подглядывает.
– Это чужая тайна, чужая, – застучало у нее в висках. – Ты не имеешь права… не имеешь права…
Катрин прикрыла дверь и побежала вверх по лестнице.
– Домой, домой, в Сен-Поль, – твердила она, перешагивая через две ступени. – И чем скорее, тем лучше.
Лестница показалась ей бесконечной. Катрин остановилась, чтобы перевести дух и с удивлением обнаружила, что продолговатые окна, похожие на бойницы – это двери, ведущие в разные комнаты старинного особняка мадам Ванессы. Катрин присела на ступеньку, сжала виски руками и прошептала:
– Вот вам, дорогая, расплата за любопытство. Что теперь делать? Заглядывать во все двери, чтобы отыскать свою? Но это ужасно. Вдруг, приоткрыв чужую дверь, я увижу что-то такое, от чего у меня разорвется сердце? Почему, почему я не посмотрела на дверь, из которой выходила?
Но тут пришла спасительная мысль:
– Я же оставила свою дверь открытой!
Катрин поднялась и побежала вверх. Но, когда она пробежала несколько лестничных пролетов, радость вновь сменило уныние. Катрин заметила, что все двери распахнуты. Она остановилась, заставила себя успокоиться и несколько минут простояла в задумчивости. Наконец, вспомнив, что лестница начиналась именно от ее двери, решила подниматься до тех пор, пока она не закончится.
– А если она не закончится никогда? – послышался зловещий шепот. Разом захлопнулись все двери, стало темно и жутко. Катрин присела на ступени, положила голову на колени и закрыла глаза.
– Если я попала в лабиринт сновидений, то самое лучшее – уснуть, – решила она. – Утро расставит все на свои места.
– А вдруг не расставит? – вновь послышалось из темноты.
– Я не желаю вас слушать. Я сплю, – зажав уши ладонями, прокричала Катрин.
– Доброй ночи-и-и-и…
Катрин еще крепче зажмурилась и принялась громко считать, чтобы больше ничего не слышать. Она досчитала до миллиона и открыла глаза. Солнышко заглядывало в окно-полудверь, ветерок пенил тюлевую занавеску, птицы беззаботно щебетали. Она лежала на своей кровати поверх одеяла.
– Все, что со мной произошло, было сном? – воскликнула Катрин, усаживаясь на кровати. – Или это на меня так подействовало вино?
Она выбежала на крышу и, увидев полный бокал вина, проговорила:
– Вино здесь ни при чем. Ни при чем… Все дело в том, что в этом доме живут призраки, а не люди. Мне нет места среди них. Я не
