ее взглядом.
– Да нет же, – сказала она, покачав головой. – Я веду себя глупо. Я здесь, словно не в своей тарелке… Пойдемте на крышу.
– Пойдемте! – обрадовался он.
– Подождите! – воскликнула Катрин, вновь усаживаясь за столик. – Я же не заплатила за кофе.
– Катрин, – рассмеялся Анри. – Считайте это подарком от заведения. Пойдемте, пойдемте, не будем терять драгоценных минут.
Они вышли из кафе, обогнули здание, вошли во внутренний дворик, поднялись по винтовой лестнице. Металлическая дверь добродушно скрипнула, пропуская их. Катрин обошла скамью и присела на край. Анри отошел к краю крыши, скрестил на груди руки и замер. Все было также, как в их первую встречу. Он стоял спиной к ней и смотрел на Париж. Его силуэт был похож на росток с нераспустившимся бутоном. Только солнце было не огненно-красным, а нежно-розовым.
– Я был в Жювизи, – сказал Анри, не поворачивая головы. – Был без вас. Был трижды без вас и страдал от этого. – Он повернулся. – Глупо, да?
– Да нет, – сказала она. – Я тоже о вас думала. Даже не знаю почему. Я ведь приходила сюда без вас. Дверь была заперта. Вернее, замок висел на двери, но когда я до него дотронулась, он легко открылся. Я вошла, села на эту скамью и стала смотреть на закат, жалея, что вас нет рядом.
– Правда? – спросил он. Катрин кивнула. Она не видела его лица, солнечный свет размывал очертания. Зато она чувствовала напряжение во всем теле. Внутренняя пружина, сжатая до предела, была готова распрямиться в любую секунду, чтобы толкнуть ее в его объятия. Катрин медлила, потому что женская гордость не позволяла ей первой сделать шаг. Анри выжидал, боясь своей поспешностью вновь напугать ее. Шаг навстречу друг другу они сделали одновременно, не сразу поняв, что же произошло. Просто они вдруг стали единым существом с одним огромным сердцем, звучащим, как колокол.
Потом они бродили по улицам Парижа, держась за руки, и говорили, говорили, говорили. Ночь подпевала им звуками флейты.
Они отправились в Сен-Поль самым ранним поездом. Катрин положила голову на плечо Анри и уснула. Ей снилась лодочка, покачивающаяся на волнах, в которой сидела милая пастушка в скромном наряде. Ей навстречу плыла королевская ладья с перламутровыми парусами. Дамы и кавалеры замахали руками, приглашая пастушку на свою ладью. Только принц остался безучастным. Он сидел на корме с сосредоточенно-задумчивым видом и смотрел мимо пастушки. Он не обратил внимания на тонкую руку девушки, протянутую к нему. Не услышал ее слов.
– Принц, очнитесь, – попросила пастушка. – Я плыву вам навстречу из снов, из видений, из вчера в ваше завтра.
Он не повернул головы. Ладья проплыла мимо. Пастушка прыгнула в воду и поплыла вслед за ладьей. Но водяные лилии оплели ее тело.
– Теперь ты – русалка. Ты останешься с нами. Ты станешь цветком.
– Прощайте, мой задумчивый принц, – воскликнула пастушка, исчезая под водой.
– Чей голос я слышал только что? – очнувшись от забытья, спросил принц.
– Наши, ваше Величество, – наперебой закричали
