Иерусалима и Ватикана. Действует как на мужчин, так и на женщин. То есть не различает.
И народная артистка по телевизору:
– Поздравьте меня, – говорит, – дорогие любители прекрасного. Вчера в возрасте шестидесяти семи лет я впервые испытала оргазм. Цена сто долларов. Гарантия девяносто процентов.
Лохи, как обычно, набросились. Хватают у нас этот толченый мел с корицей для запаха. Только одна вдруг прибежала, особенно озабоченная:
– Что это за дуриловка такая! – кричит. – Как это средство может действовать на девяносто процентов? Оно или действует, или нет! А я его глотаю уже десять дней – и не испытала никакого оргазма!
– Так правильно! – говорят сыны. – Вам же сейчас лет, наверное, сорок. А в рекламе как было сказано? В шестьдесят семь. Вот поглотаете еще лет тридцать – тогда и испытаете!
– А чтобы уже сейчас испытать? – спрашивает она. – Такого средства вы мне порекомендовать не можете?
– Из научных, – говорю я ей, – не можем. «Козел» – самое сильное. А из народных… Попробуйте переспать с мужчиной. Хотя бы со мной. В конце концов, я ведь тоже мужчина! В девяноста процентах случаев…
Короче, мы с этими лохами живем как у Христа за пазухой. Старшенький мой, которому восемнадцать, дом себе на Кипре купил. Младшенький – ну которому столько же – тоже где-то там рядом. На Мадагаскаре. А я вот езжу по родной стране и только бабки для них собираю. Ну, мне они доверяют. Родной отец как-никак. Так что я при них зарабатываю в два раза больше, чем они, вместе взятые.
В общем, жить бы нам всем и жить. Вот только жаль, что когда-нибудь помирать придется…
Но мы от этого сейчас специальные таблетки принимаем. Они, правда, дорогие, собаки… Пятьсот долларов штука. Но уж тут зато все без обмана. Нам их одна серьезнейшая фирма продает. С Большой Арнаутской. Вытяжка из вечноцветущего баобаба. Он, говорят, триста лет живет. Так вот, если принимать по три таблетки в день, можно прожить в три раза дольше. То есть восемьсот.
Классное средство. Мы на себе испробовали. Глотаем уже месяца полтора, и пока – тьфу-тьфу-тьфу… Действует безукоризненно.
Биндюжник и профессор
Если бы я не знал, с кого писал Исаак Бабель своего знаменитого Фроима Грача, я был бы абсолютно уверен, что он писал его с Бени Берковича. И это несмотря на то, что Фроим Грач, как известно, был биндюжник, а Беня Беркович – профессор скрипки в нашей консерватории. Все остальное совпадало полностью. Широкоплечий, коренастый, с бычьей шеей и яростными глазами навыкате, Беня, как и Фроим, не отличался особой интеллигентностью. Да и на скрипке, честно говоря, никто не слышал, чтобы он когда-нибудь играл…
Но любая одесская мамаша, обсуждая со знатоками этого дела, кому бы отдать своего отпрыска учиться на будущего Яшу Хейфеца, всегда слышала в ответ одно и то же:
– Бене, и только Бене!.. Все остальное – выброшенные деньги!..
И так утверждали не случайно. Дело в том, что в крупной, поросшей
