Заголовок лёг сам по себе: «Семь дней в пути…» Потом подзаголовок: «Репортаж нашего специального корреспондента Алексея Сапрыкина о поездке агитбригады в подшефные колхозы и совхозы». Фото всего коллектива по приезде сделал фотограф Дома культуры.
Газету читали везде: в цехах, в раздевалках, в столовой и в туалетах… Калягин пожал Лёшке руку, сказал, не зря, мол, съездили, порадовали народ. Ухов солидно изрёк:
– Тебе точно, ну, как их, в фенологи надо идти, ты, Лёха, не туда попал.
– Фенолог изучает растения и животных, а филолог изучает языки… – сказал с добродушной улыбкой Алексей.
– Языкастый ты у нас, парень, мать-перемать, тебе булку в рот не клади…
Все рассмеялись, шероховатости в отношениях сгладились, да и, в целом, рабочие хорошо оценили заметку коллеги. А через две недели вышел большущий очерк в молодёжной газете за подписью: «А. Сапрыкин, токарь, член КМБ комбината». Ну, вышел и вышел, его мало кто видел и читал, хотя Светлана сама пришла в цех, принесла пять экземпляров молодёжки, сводила Алексея в столовую, вместе попили чаю. Она сказала, что в редакции довольны материалом, просили передать: если надумаешь сотрудничать с ними, заходи в любое время, будут давать разовые задания. И если понадобится характеристика для поступления в институт, они дадут положительную.
Весной, в начале апреля, учитель Александр Витальевич вызвал Алексея на серьёзный разговор, сказал:
– Пора кончать игры с самодеятельностью и прочими увлечениями. Начнём борьбу за медаль, составим график допзанятий, я математику-физику возьму на себя, с остальными учителями договорюсь в частном порядке. Начинай писать сочинения, у завуча забери перечень прецедентов за десять последних лет, она в курсе, сама, как литератор, заинтересована в твоей пятёрке.
Алексей пахал, как проклятый, на экзаменах получил одни пятёрки, но сорвался на сочинении: поставил лишнюю запятую в двух сложносочинённых предложениях, соединённых союзом «и». Ошибка очевидная и, тем не менее, работу долго не оценивали, тянули до последнего… Но беда не приходит одна: завканцелярией дирекции обнаружила, что в документах выпускника нет старых оценок по астрономии, тригонометрии, трудовому воспитанию и физкультуре. Срочно сделали запрос в среднюю школу, ответ всех убил: выскочили две четвёрки, которые ему поставили в девятом классе. Они-то и должны были перейти автоматом в аттестат. Всё, finita la comedia, медали не будет… Педсовет решил: за сочинение поставить четвёрку.
Переживал ли Лёшка? Да не особенно, он так устал, что тупо реагировал на всё произошедшее. Александр Витальевич захмелел на выпускном вечере, хотел устроить Лёшке разнос, но передумал, склонил голову на плечо выпускника и заплакал. Домой его отвёз водитель на «Москвиче», дежуривший от комбината. Лешка проводил учителя. Переодевшись, фронтовик сказал абсолютно трезвым голосом:
– Тебе, сынок, с ремцехом надо заканчивать!
