мы сейчас вернёмся, только принесём из клуба микрофон…
Зачем понадобился микрофон, что с ним делать на ужине, никто не уточнял, все опять занялись делами за столом и разговорами. Эльза надела на Лёшку свитер, тёплое зимнее полупальто, шапку и они пошли в клуб. Естественно, заведующая клубом собралась их проводить. Инструктор спросила:
– Он что, закрыт? – завклубом кивнула, – тогда дай ключ, мы сами управимся. – И смело пошла по скрипучему снегу. Её окликнул водитель автобуса, дядя Сева:
– Эль, я всё уложил в машину, аппаратура в салоне.
– Отдыхай, дорогой, смотри, чтоб не перепились, утром – едем… Я скоро вернусь.
Лёшка поплёлся за ней. Он посмотрел на небо, увидел миллионы больших и малых звёзд, глубокую черноту небесных сводов, размытые хвосты галактик. «Что её понесло в клуб? – думал парень, – и почему я оказался самым трезвым? Вон, Лёня Горовой, совсем не пьёт, по болезни, а она меня выбрала… Странно.»
***
В клубе только на сцене горела лампочка, вестибюль уже остыл, а зал до сих пор дышал теплом сотен людей. Эльза прошла на сцену, резко повернулась, стала декламировать: /«Не любила, но плакала. Нет, не любила, но все же. /Лишь тебе указала в тени обожаемый лик. /Было все в нашем сне на любовь не похоже: /Ни причин, ни улик…»/ Поманила пальчиком Алексея, и, когда парень поднялся по короткой лесенке на сцену, буквально бросилась к нему на грудь, повисла на шее, пытаясь дотянуться до губ. Лёшка почувствовал сильный запах алкоголя, его немного мутило, но он понял: от инструктора профкома не удастся отделаться. Подхватил её за подмышки, приблизил к лицу и неумело поцеловал. Эльза тут же показала, как надо целоваться. Почти одновременно с поцелуями расстегнула пуговицы на пальто, сорвала его с напарника, расстелила на полу подкладкой вниз…
Какое-то безумие длилось около получаса: женщина учила партнёра премудростям любви жёстко, молча, сосредоточенно, лишь изредка вскрикивая и приговаривая: «Это делается вот так! Меняем позу, малыш, так меняют жизнь… Ох, как ты свеж, юн и долговечен… Я в восторге, лучшие минуты жизни!» Потом лежали на спинах, смотрели в потолок, на лампочку. Отдышавшись, Эльза стала гладить грудь, живот… состоявшегося мужчины. И всё повторилось сначала. Только теперь Алексей уже имел опыт, он ничего не боялся, не работал по подсказкам, не суетился. Он отдыхал и наслаждался. Ему нравилось занятие, которое из-за робости перед женщинами и за элементарным отсутствием времени он так и не умудрился пережить.
Вернулись в дом правления колхоза часа через полтора, завклубом ждала их. Эльза предала ей ключ от входной двери, сказала, что всё нормально, свет погашен и на сцене.
– Вам сюда, – показала женщина Эльзе на дверь слева, – кровать разобрана. А вам, – обратилась к Лёшке, – к мужчинам, постелили прямо на полу, но натоплено хорошо, до обеда теперь
