можно иметь ребенка желаемого пола. Такую строгую последовательность в выделении яичек у женщин я осмеливаюсь назвать законом природы».[376] Были советы и попроще: «Попросите Государя, Вашего Супруга, ложиться с левой стороны, или, иначе сказать, к левому боку Вашего Величества, и надеюсь, что не пройдет и года, как вся Россия возликует появлением желанного наследника».[377]
Вследствие обильного потока подобных писем (архивное дело насчитывает более 260 листов) сложился определенный порядок работы с ними. Заведующий канцелярией Министерства Императорского двора полковник А. А. Мосолов писал, что «по установленному в Министерстве Императорского Двора порядку письма и ходатайства, заключающие в себе подобного рода советы, оставляются без ответа и без дальнейшего движения».[378] Однако, как следует из этого же дела, некоторые письма все же принимались во внимание. 28 апреля 1905 г. крестьянин Тульской губернии деревни Хотунки Д. А. Кирюшкин написал В. Б. Фредериксу: «…в 1902 г., 7 января я имел счастие быть во дворце у Вашего Высокопревосходительства по поводу рождения наследника престола. Я ходатайствовал перед Вашим Высокопревосходительством о допущении меня и доклада Его Императорскому Величеству Всемилостивейшему Государю Императору». В 1907 г. он вновь письмом напомнил о себе: «…я был во вверенном Вам дворце, для объяснения, почему рождаются мальчики и девочки».[379]
Правда ли что семья последнего императора обращалась за содействием в рождении мальчика к различным шарлатанам или святым
Николай II и его супруга были глубоко верующими людьми, причем в религиозности Александры Федоровны было ярко выражено мистическое начало вплоть до уклонения в оккультизм. Кроме этого, она глубоко переживала свою неспособность подарить мужу и стране наследника.[380] Поэтому ей часто приходилось хвататься буквально за соломинку.
Низье Антельм Филипп (1849–1905)
Одной из таких соломинок стал французский экстрасенс Филипп. 26 марта 1901 г. Николай II записал в дневнике: «Вечером виделся с одним замечательным французом Mr. Philippe! Долго разговаривал с ним. Аликс его тоже видела».[381] Об истории его появления рядом с семьей Николая II подробно пишет в «Воспоминаниях» С. Ю. Витте:[382] «С этим Филиппом познакомилась за границею жена великого князя Петра Николаевича, черногорка № 1 или жена принца Лейхтенбергского, черногорка № 2… через черногорок.[383] Филипп влез к их великим князьям Николаевичам и затем к их величествам».[384] В другом эпизоде Витте уточняет этот эпизод, говоря о черногорках: «…она потребовала к себе заведовавшего там нашей тайной полицией Рачковского (глава российской заграничной агентуры, обычно упоминается „в Париже“, но он курировал всю Европу. – И. З.) и выразила ему желание, чтобы Филиппу разрешили практиковать и дали ему медицинский диплом. Конечно,
РГИА. Ф. 472. Оп. 66. Д. 686. Л. 197.
Там же. Л. 166.
Там же. Л. 68.
Там же. Л. 203–204.
Великий князь Александр Михайлович вспоминал: «Царь был идеальным мужем и любящим отцом. Он хотел иметь сына. От его брака с принцессой Алисой Гессен-Дармштадтской у него родились в течение семи лет четыре дочери. Это угнетало его. Он почти что упрекал меня за то, что у меня в тот же промежуток времени родилось пятеро сыновей. Как это ни покажется малоправдоподобным, но мои отношения с Императрицей были далеки от сердечности по причине той же разницы пола наших детей!».
Вторая встреча Николая II и Александры Федоровны с Филиппом состоялась в июле 1901 г.: «Весь вечер провели в Ренелле, Mr. Philippe говорил и поучал нас. Что за чудные часы!!!» (10 июля 1901 г.); «В это время „наш друг“ сидел у Аликс и разговаривал с нею. Показали ему наших дочек и помолились с ним в спальне!.. В 9.30 немедленно отправились в Ренеллу на наше задушевное вечернее собрание» (11 июля); «Поехали на Знаменку, провели последний час с „нашим другом“. С грустью простились с ним. В 5 ч. он уехал в Мон. Нас всех охватило чувство осиротелости!» (21 июля).
Следует иметь в виду, что С. Ю. Витте, мягко говоря, недолюбливал Николая II и его супругу.
Стана и Милица – княжны Черногорские.
