начал менять присохшую повязку из ароматических трав и, когда сняли «штиблет из трав», с удивлением увидел, что «присохшее место покровов отделяется вместе с штиблетом, величиною в два дюйма длины и в полтора дюйма ширины. Отделение это произошло без значительной боли. По отделении этого обширного гангренозного струпа, состоящего из омертвелых общих покровов и клетчатки, представилась нам обширная язва, коей дно было покрыто доброкачественным гноем. По осторожном и крайне аккуратном снятии гноя, оказалось, что язва простиралась до самой надкостной плевы, которая, благодарение Богу, была невредима, покрывая большую берцовую кость (crista ossis tibiae)».
Лейб-медик Виллие, по словам Тарасова, «трепетал за надкостную плеву, потому что с отделением ее неминуемо должно бы последовать омертвение или костоеда большой берцовой кости, – а исход такого поражения кости мог бы быть самый неблагоприятный, или, по крайней мере, продолжительный…». Следует отметить, что даже сегодня смертность при таком диагнозе («фасциит некротический»[676]) довольно высока. Тем не менее врачам Александра I удалось буквально «вытащить» императора из болезни, не прибегая к вполне возможной ампутации ноги.
Любопытно, что, видимо, информация о ситуации с ногой была закрытой[677] даже для ближайших родственников. По крайней мере Николай Павлович, бывая в эти дни в Зимнем дворце и встречаясь с императором, ничего из вышеописанного не упоминает. Впрочем, возможно Николая Павловича тогда больше беспокоила предстоящая свадьба его младшего брата Михаила.
Так или иначе, но с отделением гангренозного струпа припухлость ноги начала быстро уменьшаться, «слупление кожицы после рожи скоро окончилось и самая язва постепенно очищалась, и дно ее, т. е. надкостная плева, стала покрываться новою организациею (granulation). Язва перевязывалась простою мазью из спермацета[678] и вся нога по-прежнему покрывалась штиблетом из ароматных трав».
Перевязка ноги проводилась два раза в сутки – утром в 7 часов и вечером в 11 часов. Наконец доктор Д. К. Тарасов, проживший рядом со спальней Александра I 26 дней, 7 февраля 1824 г. получил возможность вернуться домой, являясь в Зимний дворец в указанные часы только для очередной перевязки. Александр I распорядился наградить лечащего врача Тарасова чином надворного советника, 6000 руб. ассигнациями и должностью домашнего врача великого князя Михаила Павловича.[679]
Некоторая информация о ходе заболевании содержится в письме императрицы Елизаветы Алексеевны к матери (18 февраля 1824 г.): «Я не сдержалась, потому что Виллие после всего этого, а также и других шумных визитов Николая и Михаила, нашел усиление лихорадки и настоятельно требовал дать Императору отдых. Я и говорила в этом смысле, умоляя Императрицу не беспокоить его маловажными делами… невольный ужас, особливо при его словах: „Не знаю уж, то ли от болезни, то ли из-за возраста, но во мне нет сил бороться, как прежде, с болезнью“». Далее императрица упоминает, что для нее было
Фасциит некротический – серьезная бактериальная инфекция, при которой происходит разрушение тканей непосредственно под кожей. Она может перерасти в газовую гангрену. Кожа приобретает темно-красный или синеватый цвет, покрывается пузырями, и появляются некрозные участки фиолетового, багрового или черного цвета.
Сокрытие информации о болезни монарха порождало слухи. Графиня София Шуазель-Гуфье, вспоминая события 1824 г., излагала следующую версию: «Однажды (это было во время бракосочетания его императорского высочества великого князя Михаила) после особенно длинной прогулки в одиночестве государь вернулся во дворец продрогший и велел принести обед в свою спальную. Но он был не в состоянии есть, и вскоре на ноге его открылась рожа, которая распространилась со страшной быстротой; затем сделалась лихорадка с бредом и воспалением мозга. Государя тотчас отвезли в крытых санях в Петербург, где консилиум докторов, опасаясь начинавшейся гангрены, высказался за отнятие у государя ноги. Но так как прописанные лекарства произвели желанное действие, доктора удовольствовались тем, что поставили дренаж; благодаря своему прекрасному здоровью, государь вскоре стал выздоравливать» (
Спермацетовая мазь обладает противовоспалительными и регенерирующими свойствами, глубоко увлажняя и питая кожу.
Последнее распоряжение было изменено, и домашним врачом к великому князю назначили Виллие 2-го, племянника лейб-медика Виллие 1-го и тоже Якова Васильевича.
