обоснованность предъявленного обвинения персональную ответственность.
Раньше, в соответствии со ст. 248 УПК РСФСР, отказ прокурора от обвинения не освобождал суд от обязанности продолжить разбирательство дела и разрешить вопрос о виновности или невиновности подсудимого на общих основаниях. Теперь же несогласие потерпевшего с отказом прокурора от обвинения более не имеет значения «veto», он не может блокировать прекращение дела судом и взять на себя бремя доказывания обвинения, от которого отказался прокурор.
Прокурор как государственный обвинитель – лицо беспристрастное. У него должна отсутствовать личная заинтересованность в исходе дела, а тем более личная обида на подсудимого. Поэтому он более трезво и юридически грамотно может оценить ситуацию, поскольку государственный обвинитель – квалифицированный специалист, который в абсолютном большинстве случаев лучше, чем потерпевший, разбирается в вопросах поддержания обвинения, как и во всем уголовном процессе. Для потерпевшего совершение определенных процессуальных действий является его правом, он может им воспользоваться, а может и нет. Прокурор же – должностное лицо, выступающее от имени государства, он обязан блюсти закон.
Принято считать, отмечает А. Гриненко, что интересы потерпевшего во многом совпадают с интересами прокурора. Вместе с тем без внимания остается тот факт, что отражение в материалах уголовного дела позиции потерпевшего в значительной мере зависит от усмотрения должностных лиц. То есть мнение потерпевшего имеет значение лишь в той степени, в какой оно совпадает с мнением следователя, дознавателя и прокурора110. Должностные лица органов уголовного преследования зачастую не учитывают мнение потерпевшего. Более того, следственные подразделения органов внутренних дел нередко грубо попирают права жертв преступлений: их длительное время не признают потерпевшими по делу, подробно не допрашивают, не назначают весь комплекс необходимых экспертиз, их версии по делу должным образом не проверяют.
Нельзя игнорировать также и то обстоятельство, что хотя прокурор выступает на одной стороне с потерпевшим, между ними могут возникать частные правовые конфликты. Потому законодатель абсолютно правильно наделил потерпевшего правом обжаловать его действия (бездействия), но…
На сегодняшний день законодателем механизм реализации прав потерпевших разработан недостаточно. По этому поводу Т. Шестакова пишет: «В УПК РФ отсутствует четкая регламентация процедуры реализации даже тех немногих прав, которыми наделены потерпевшие от преступлений»111. На ее взгляд, статус потерпевшего должен быть кардинально изменен. Нам представляется, что необходимо на законодательном уровне более детально закрепить механизм реализации предоставленных потерпевшему прав, точно определить его процессуальную функцию, предоставить ему больше самостоятельности, помочь в восстановлении прав, попранных преступлением.
И
