продажности и беспечности.
Незатейливое финансовое правило, или удушение России на «научной» основе
Денежные власти России из всей западной финансовой науки выучили только одно незатейливое правило: самое опасное для денежного обращения и экономики – избыток денег. Это правило было ими заучено как религиозный догмат, как «символ веры» религии под названием «экономический либерализм». Поэтому власти для себя выработали еще одно правило: пусть лучше денег будет меньше, чем больше необходимого. Кстати, Шарапов обращает внимание, что религия «экономического либерализма» не могла дать внятный ответ на вопрос: сколько же денег необходимо экономике? Много их в обращении в данный момент или мало? И сегодня проповедники «экономического либерализма» (например, представители экономической теории монетаризма) путаются в ответах на этот вопрос. На вполне «научной основе» денежные власти России в течение полувека (с момента реформы начала 1860-х гг. до Первой мировой войны и революции 1917 года) «сжимали денежную массу», т. е. душили российскую экономику на радость врагам нашей страны и западным ростовщикам. В середине XIX века на одного жителя России приходилось в среднем около 30 руб., что было эквивалентно 120 французским франкам. К 1914 г. эта сумма сократилась до 10 руб., или 25 франков[60].
Вот краткий итог четырех десятилетий (1857–1906) финансовых реформ, направленных на «денежное удушение» русского народного хозяйства, который сделан самим Шараповым в его работе «Земля и воля… без денег»:
«К 1 января 1857 г., по официальным сведениям, в народном обращении находилось… 2 048 297 000 руб. Государственный бюджет в 1857 г. был 255 млн. руб., жителей в империи было 65 млн. человек.
На 1 января 1906 г., согласно балансам Государственного банка, находилось в обращении 2 260 800 000 руб. – всего на 212½ млн. руб., или едва на 10 % более против 1857 г., в то время как государственный бюджет вырос на 700 %, перейдя за 2 млрд. руб.; число жителей возросло в 2½ раза, достигнув 145 млн. душ, причем сельское хозяйство, промышленность и торговля, да и все население, сполна перешедшее с натурального хозяйства на денежное, нуждаются в значительно больших оборотных средствах, чем в 1857 г.»[61].
Русский народ прекрасно понимал, что экономическое неустройство, бедность, разорение хозяйств, низкая конкурентоспособность отечественного товаропроизводителя на мировом рынке порождается нехваткой денег, а нехватка денег подавляет трудовую энергию и желание трудиться. Наиболее грамотные представители народа пытались достучаться до «верхов», объяснить столичному начальству, что надо выпустить дополнительное количество денег в обращение. Вот, например, ростовский купец Г. Паршин направил в 1885 г. письмо тогдашнему министру финансов Бунге. Отметив затруднительное положение промышленности и торговли, вызванное сокращением денег в обращении (дефляцией), Паршин предлагает выход из сложившейся ситуации: «Единственное средство… – это нужно, например, выпустить, примером, на 200 миллионов кредитных ассигнаций и на них начать в разных пунктах России государственные
Для сравнения аналогичный показатель по странам Запада был равен: в Германии – 115; США – 125; Англии – 140; Франции – 140 франков
Земля и воля… без денег. Публичная лекция, прочитанная в апреле 1907 г. в Тамбове, Саратове и Смоленске, и доклад, сделанный Чрезвычайному смоленскому губернскому Дворянскому собранию 1 июня 1907 г. Сергеем Шараповым». – М., 1907. – С. 16.
