светской публики. Главный критерий отбора – личные достижения и достоинства, никакие сословные преимущества (прежде всего принадлежность к дворянству) при этом не признавались.
В годы революции 1905–1907 гг. Шарапов дополнил свою программу государственно-политических преобразований программой чрезвычайных мер. Эта программа нашла отражение в романе «Диктатор». В романе на роль уполномоченного императором администратора государства предлагается никому не известный полковник Иванов, лишь после назначения произведенный в генералы. Шарапов показывает, что, с одной стороны, для управления государством в России на местах имеется большое количество «самородков»; с другой стороны, что эту функцию может выполнять и человек, не обладающий какими-то сверхъестественными способностями. Главное, чтобы человек у власти характеризовался такими качествами, как патриотизм, здравый смысл, твердость, был истинно православным.
После революции 1905 года и подписания Николаем II Манифеста 17 октября о даровании народу различных «свобод» и учреждении Государственной Думы Шарапов большое внимание стал уделять в своих работах критике парламентаризма, который подрывал устои монархического строя в России. Здесь, надо сказать, Шарапов был не одинок, против парламентаризма выступали многие русские люди. Вновь трезвомыслящими людьми в России была подвергнута чужеземная теория «разделения властей» (Монтескье), которая нашей либеральной интеллигенцией стала рассматриваться чуть ли не аксиомой теории государства. Как писали Д. Менделеев, Л. Тихомиров, М. Меньшиков и другие русские консервативные мыслители, Россия в течение многовековой своей истории привыкла жить как «государство-крепость», окруженная врагами, а власть в такой крепости должна соответствовать духу военного времени, быть нераздельной, консолидированной, крепкой. Всякие либеральные теории «политических свобод», «парламентаризма» и «разделения властей» органически чужды нашему народу.
Некоторые элементы политической программы Шарапова вызывали определенные сомнения и возражения даже среди его единомышленников. Например, возникали опасения: предложенная Шараповым модель может привести к тому, что области, получив большие полномочия в сфере управления, будут иметь соблазн отделения (выделения) из состава Российской Империи. Л. А. Тихомиров ставил под сомнение целесообразность превращения церковного прихода в организацию, имеющую дополнительные, прежде всего, хозяйственные функции (а также функции в области здравоохранения, образования, судебных споров, поддержания общественного порядка). Тихомиров считал, что попытки создать «из церковного прихода какую-то первичную единицу социальной и политической организации» были бы полным извращением идеи прихода, «приход должен быть первоячейкой коллективной религиозной жизни, а не жизни административной или экономической».
Впрочем, точно так же по каждому пункту программы преобразований
