до самой смерти более 18 лет. Стал великим мастером дворцовых интриг. Молодых – от комсомольского вожака Шелепина до председателя КГБ Семичастного – съел уже в 1967-м году. Косыгина с его стратегией управляемого перехода к рынку поддержал… Но как только в октябре 1973-го на СССР посыпались шальные нефтедоллары, снисходительно позволил Суслову пресечь «отход от идеалов социализма». А заодно пресёк – на волне хозяйственных успехов – рост авторитета Косыгина. Блистательная тактика Брежнева подготовила стратегический обвал советского хозяйства.
Была ли хоть какая-то стратегия у Андропова, сказать трудно. Он просто не успел сделать ничего более значимого, нежели призыв к трудовой дисциплине. Правда, когда начались облавы в кино и банях, он разумно уточнил: «Трудовая дисциплина – это когда не просто все сидят на работе, а каждому на его месте всегда есть что делать». Увы, организация труда никогда не была сильным местом не только «развитого» социализма, но и России вообще.
У Черненко же многолетнее пребывание ближайшим помощником Брежнева вытравило не только зачатки стратега, но даже и представление о том, что не тактикой единой жив управленец. А во главе страны Черненко оказался не просто в преклонном возрасте, но ещё и страдая тяжкой болезнью, – фактически недееспособным.
На долю Горбачёва выпали все беды, накопленные предшественниками. Меры, запоздалые ещё с 1970-х годов, в новых условиях заведомо не могли принести скорой пользы. Спасти страну мог разве что великий стратег. Но Горбачёв же всё утопил в ежеминутных тактических решениях.
В западном массовом сознании Россия всегда считалась страной холодной – даже когда в неё входили среднеазиатские пустыни. Окончание холодной войны сравнили с таянием айсберга. Его осколки, как и положено плавучим льдинам, чаще всего движутся по воле ветра и волн – без стратегии.
Первый руководитель крупнейшего осколка – России – успел пройти хорошую партийную школу. Поднялся в первые секретари Свердловского обкома. А когда Горбачёв принялся чистить партийный аппарат от стариков, Ельцин – неожиданно для себя самого – возглавил Московский горком.
На этом посту он проявил себя трюкачом. Ездил за рулём скромного «Москвича» и даже в трамвае. Заходил в обычные магазины и шумно возмущался скромным ассортиментом прилавков. Прибегал даже к эффектным провокациям. Так, однажды всю Москву облетел рассказ: в мясном отделе продовольственного магазина Ельцин громко сообщил: «Сегодня утром по моему приказу сюда завезли центнер телятины – где она?»
Возглавив страну, Ельцин тоже не углублялся в дебри стратегии. Ему хватило здравого смысла время от времени приглашать в свою команду людей с немалой дозой дальновидности. И даже иногда поддерживать кого-нибудь из них. Но сам он погрузился в привычные дворцовые интриги.
Выстроенная Ельциным система сдержек и противовесов считается едва ли не образцовой. Зачастую и разные ветви власти, и разные звенья одной ветви доходили
