что, ребята, разговор, я так чувствую, у нас с вами будет обстоятельный, – крякнул он, щедро разливая коньяк.
– Спасибо, мне не надо, я не пью, – энергично запротестовал Евгений Сергеевич, видя, что Вениаминов собирается наливать и ему.
Он действительно совершенно не пил уже много лет, а удивлявшимся партийцам сообщал тоном решительным и непреклонным: «Я – всё, своё отпил ещё в молодости».
Вениаминов тоже недоумённо поднял брови и, собрав раскрасневшуюся, лоснящуюся кожу лба в толстые складки, пожал плечами:
– Не хочешь? Смотри… А-то ведь натуральный коньяк, из Франции.
Как-то так повелось, что ещё со времён суда над партийцами в Нижнем Новгороде, на который приезжал и Евгений Сергеевич, он стал называть его на «ты».
– Ну, ваше здоровье, товарищи-революционеры. Рот фронт! – провозгласил депутат ироничный тост и опрокинул стопку.
Бубнов отказываться не стал и, глотнув, с приятным удивлением ощутил во рту душистый, без горчинки, привкус, почувствовал, как тёплая влажная мягкость ласково растекается по полости его рта, горлу, пищеводу. Таких хороших коньяков ему, кажется, не доводилось пить ни разу в жизни.
– Ну, собственно, вы отлично знаете, зачем мы к вам пришли, – без предисловий Евгений Сергеевич перешёл к делу. – Мы пришли разговаривать по поводу предстоящих в Дзержинске довыборов в Государственную Думу. Позавчера председатель нашей партии Эдуард Лимонов был официально зарегистрирован кандидатом по 119-му одномандатному Дзержинскому избирательному округу, где также будет баллотироваться и человек от КПРФ. Поэтому наша просьба проста и, вместе с тем, очень корректна: мы просим руководство вашей партии сделать жест доброй воли – снять своего кандидата в пользу Эдуарда Вениаминовича, находящегося, как известно, в Лефортовском следственном изоляторе.
На последние слова Евгений Сергеевич сделал особое ударение, однако они, как ему показалось, не произвели на Вениаминова должного впечатления. Тот выдохнул в кулак, не торопясь отломил шоколадную плитку, сунул её в рот.
– Значит, хотите, чтоб мы кандидата нашего сняли? Ну, вы, ребята, отчаянные… – произнёс депутат таким тоном, каким обыкновенно взрослый родитель выражает горькое недоумение по поводу какой-нибудь сумасбродной выходки своего подросшего отпрыска.
– Да, отчаянные, – подтвердил Евгений Сергеевич спокойно. – Ничего иного нам не остаётся. Вы же прекрасно понимаете, что в нашем положении депутатский мандат – это единственный реальный способ вызволить нашего вождя из неволи до суда. Всё – других шансов больше не будет.
Вениаминов слушал молча, закусив губу, легонько почёсывая пальцами левой руки тяжёлый, выдающийся вперёд подбородок.
– Вы что, всерьёз верите, что сможете выиграть эти выборы? – спросил он, подняв на партийцев глаза, полные такого искреннего изумления, что он даже не счёл нужным его скрывать. – Вы действительно в это верите?
Несколько
