местам. Увидишь, как тут все освещено! Лондон никогда не спит!
– Бомба! – радуется Марыся. – Я об этом тоже мечтала! Чтобы, по крайней мере, хоть раз проехаться на черном британском такси! Вау!
Водитель в восхищении от того, что Хамид заказывает у него поездку на пару часов и, не смущаясь, торгуется о цене. Он пакистанец, поэтому спор, касающийся оплаты, его не обижает, лишь приводит его в хорошее расположение духа, напоминая о родной стране. Сторговавшись, они едут по городу. Кружат в тесноте по Трафальгарской площади и мимо Букингемского дворца, где днем видели смену караула. Они стоят в пробке у Вестминстерского аббатства, показывая друг другу пальцами на Биг-Бен и Парламент. Наконец они переезжают через Тауэрский мост, осматривая чудесно подсвеченный Лондонский Тауэр, в котором Марысе больше всего понравились символы королевской власти, а поразили места казни и экзекуций.
– Хочешь здесь выйти и что-то съесть? – спрашивает измученный уже Хамид, когда такси накрепко застряло в чайна-тауне. – Утка по-пекински прекрасна, хоть немного тяжела для этой поры дня.
С удивлением он смотрит на часы, так как не верит, что пролетело столько времени.
– А может, лучше заскочим в паб у дома? – предлагает тоже уже еле живая Марыся. – Я видела, что там подают какое-то блюдо, оно выглядело очень вкусным. Потом уже завалимся в кровать.
Она кокетливо улыбается.
– Действительно, это предложение лучше, – соглашается муж, возбужденный тем, о чем не было сказано ни слова.
В пабе «Лебедь» у Гайд-парка в двух шагах от их апартаментов, несмотря на позднее время, подают множество интересных блюд. Марыся не может выбрать. Больше всего ей нравится еда, выставленная на нагревательной стойке у бара.
– Это что-то выглядит очень аппетитно и еще лучше пахнет, – шепчет она мужу.
– Свинина, – Хамид изображает удивление и комично кивает головой. – Не беспокойся, если хочешь, то бери. Во-первых, ты наполовину христианка, а во-вторых, Аллах на нас, мусульман, на чужбине не смотрит.
– А ты? – женщина хохочет, так как ее забавляет такой подход.
– Я уже пробовал. Печеная и жареная свинья не для меня: слишком жирно и страшно воняет хлевом. Я люблю постную ветчину прошутто, сухую колбасу…
Он скромно опускает взгляд, прикидываясь пристыженным.
– Да, я тоже хочу!
Марыся не узнает своего мужа. В христианском мире он изменился до неузнаваемости. «А такой был в свое время религиозный в Эр-Рияде! – удивляется она. – Саудовская Аравия на него давит, а я очень хочу Хамида-озорника, открытого для всего, а не святошу».
– Я уже тебе заказал, сотри стекающую слюну с подбородка, – муж за руку тянет ее к кассе. – Которую? Грудинку или ветчину?
– Это та ветчина, которую ты ел?
– Нет, я положил тонкие пластинки на бутерброд, а это горячее блюдо.
– Я уже сама не знаю! – жена не может выбрать.
– Я слышал, что
