его обожаемые «Янки» снова сократили его.
Глава третья
Спустя несколько месяцев после окончания сезона Брюс Либа, идя как-то вдоль Южного торгового мола в Талсе, увидел знакомое лицо и остановился как вкопанный. За витриной магазина мужской одежды «Топперз» расхаживал его старый друг Рон Уильямсон в красивой одежде, рекламируя ее покупателям. Друзья крепко обнялись и пустились в долгую беседу, расспрашивая друг друга о жизни. Их, бывших когда-то почти братьями, теперь удивляло, что их пути так надолго разошлись.
После окончания ашерской школы они потеряли друг друга из виду. Брюс два года играл в студенческой команде, потом, когда с коленями стало совсем плохо, бросил бейсбол. У Рона спортивная карьера сложилась не намного лучше. Оба прошли через развод; ни один понятия не имел о том, что другой был женат. Ни тот ни другой не удивился, узнав, что приятель сохранил любовь к ночной жизни.
Ребята были молоды, привлекательны, снова свободны, усердно трудились, хорошо зарабатывая, и немедленно принялись вместе обходить ночные клубы и «снимать» там девиц. Рон всегда любил женщин, а несколько сезонов, проведенных в младшей лиге, сделали его настоящим охотником за юбками.
Брюс жил в Аде, но каждый его приезд в Талсу означал загул на всю ночь с Роном и его друзьями.
Хотя игра и разбила им сердца, бейсбол оставался любимой темой разговоров: дни славы в Ашере, тренер Боуэн, мечты, которые они некогда лелеяли, старые товарищи по команде, которые так же, как они, попытали счастья, но не поймали его. Больные колени помогли Брюсу с чистой совестью оставить игру или по крайней мере расстаться с мечтой о высшей лиге. У Рона такого оправдания не было. Он был убежден, что все еще может играть, что когда-нибудь все изменится, его рука чудесным образом исцелится и кто-нибудь ему позвонит. Жизнь снова станет прекрасной. Поначалу Брюс лишь пожимал плечами, понимая, что в воспоминаниях об увядающей славе друг находит утешение. Как он успел убедиться на собственном опыте, никакая звезда не закатывается быстрее, чем звезда школьного спортсмена. Кому-то удается с этим справиться, смириться и двигаться дальше. Кто-то питается иллюзиями в течение десятилетий.
Рон почти маниакально продолжал верить, что еще сможет играть. И неудачи его очень расстраивали, буквально глодали изнутри. Он беспрестанно спрашивал Брюса, что говорят о нем в Аде. Разочарованы ли его земляки тем, что он не стал новым Микки Мэнтлом? Судачат ли о нем в кафе и барах? Нет, уверял его Брюс, не судачат.
Но это не имело значения. Рон был убежден, что его родной город считает его неудачником и что единственный способ изменить мнение о себе – это получить еще один, последний контракт и зубами и когтями продраться в высшую лигу.
«Смотри на жизнь проще, приятель, – призывал его Брюс. – Давай забудем об игре. Мечта накрылась».
Родные Рона начали замечать катастрофическую деформацию его личности. Он нередко бывал нервным,
