растеклась распростерлась раскидалась неоглядно… Над нашим кишлаком в дальних дальних святых лазоревых горах бездонных кандагарских…
Но ночь осенняя пресветлая а я с поющим кекликом-куропаткой Хуршиком моим всевечным другом пернатым поднялся по тропе сыпучей на вершину родной моей осыпчивой дремучей горы Чарохх…
Отсюда с вершины нагой горы моей ближе и страшней американские самолеты авиаматки которые уже много дней висят чадят над бедным многажды уже убиенным кишлаком моим.
Мечут они сотни ядовитых сатанинских слепых бомб как дурные сонные рыбы обдаются густой больной икрой не дойдя до места нереста.
Мой кишлак давно уже мертвый… Весь насквозь мертвый…
Моя мать Зайнаб-оя и отец Одиль-бек и четыре сестры Муниффа Муборак Муфизза Майрам и три брата Курбон Камил Кахрамон давно уже убитые лежат внизу в глиняных истерзанных кибитках а я поднялся на вершину горы чтоб не видеть их и не чуять утлый промозглый дух убитых…
И раньше в кишлаке вечно пахло дивным теплоструйным духом дымом горячих младых лепешек из алых глиняных печей-тануров а теперь пряно душераздирающе несло пахло мертвыми мертвыми мертвыми…
И еще там внизу лежат убитые застывшие оцепенелые оледенелые мои соседи и коровы и собаки и кибитки глиняные и арыки разбитые размытые.
Никто из нас никогда ничего не слышал о террористах и Бен Ладане и за что же убили нас и наших коров и наших собак?
А еще во множестве убитые размытые лежат стрекозы и мыши и птицы и травы и деревья…
.. А Мухаммед Кандиль чуткий отрок нежный часто взбирался на вершину родной горы Чарохх
И долго лежал медоточиво блаженно на горе утратив устремив бездонные очи в херувимские прикровенные богоблаженные кандагарские смарагдовые небеса небеса небеса
Где плавали снежные чистопородные грифы и ленные орлы бородачи и орлы ягнятники и орлы могильники
И еще Мухаммед Кандиль – птичья струящаяся летучая душа – любил струящиеся журчащие как хрустальные небесные арыки серебряные прохожие самолеты
Которые плыли рядом с орлами не мешая их струенью вечному биенью броженью небесному.
Но вот прилетели эти американские авиаматки и мальчик возненавидел самолеты.
А орлы его возлюбленные надмирные друзья ушли от горы Чарохх к горам Гиндукуша и Памира и Тянь-Шаня покинув тысячелетние свои сокровенные небесные дороги…
А один орел бросился на американский самолет, но пламя турбин смертельно дохнуло на него…
И он упал на гору.
Он долго падал биясъ виясь безвольными чужими уже сгоревшими крыльями.
И когда он упал черным обгорелым еще живым камнем с небес а орлы живучи как кошки как камышовые протяжные почти бессмертные коты
Мухаммед Кандиль впервые зарыдал и набрал горсть камней острых и стал швырять камни в небеса где стоял бродил рождая несметную икру бомб адов американский
