кто в шесть часов вечера остановился бы у решетки Александровского сада, увидел бы, что направо и налево от этого фонаря неподвижно чернели колонны вооруженных людей, а в двух или трех кварталах от него, вдоль по Невскому шли трамваи, сверкали витрины магазинов и электрические вывески кино.
Город жил как обычно, стараясь, насколько это было возможно, не замечать революции, отмечая в своем календаре только повышение цен и понижение температуры.
На другой стороне улицы стоял пикет. Солдаты курили самокрутки и негромко разговаривали о событиях сегодняшнего дня.
Прапорщик услышал только одну фразу, произнесенную громче других:
«Кронштадтцы здесь!»
Он пошел вдоль решетки Зимнего, по направлению к Дворцовому мосту.
Три юнкера встретились ему по дороге; они шли не торопясь, как на прогулке, небрежно заложив винтовки под руку. Один из них остановился и двинулся было к прапорщику, как-будто желая предупредить его о чем-то, но вдруг ускорил шаги и побежал, догоняя своих товарищей.
Прапорщик дошел до конца решетки и остановился, настойчиво вглядываясь в темноту: ему показалось, что какие-то тени проскользнули мимо него, наперерез Дворцового моста.
Он нащупал в кармане револьвер и сделал еще несколько шагов вперед: на этот раз совсем близко от него, пригнувшись, держа винтовки наперевес, пробежали и скрылись в тени, отбрасываемой дворцом, четыре матроса.
– Да здесь же с самого утра стояли наши!.. Ведь если они со стороны набережной обойдут дворец…
Он повернулся и опрометью бросился обратно на площадь.
– Стало-быть, на нас с двух… нет, с трех сторон наступают…
Придерживая путающуюся между ногами шашку, он добежал до крайней баррикады. Мельком взглянув на площадь, он завернул было за угол, но тотчас же возвратился.
С того времени, как он проходил здесь, направляясь в сторону Дворцового моста – на площади что-то переменилось. Он стоял несколько секунд неподвижно, переводя взгляд с одной части площади на другую и вдруг заметил, что перед самыми баррикадами, выдвинувшись далеко на площадь со стороны Александровского сада – стоит какая-то воинская часть.
«Юнкера выдвинули авангард…» – подумал он и прошел мимо.
Однако же, не дойдя до входа несколько шагов, он возвратился.
Незнакомая воинская часть не была юнкерским авангардом – на солдатах не было ни юнкерских погон, ни нашивок ударного батальона – среди них было больше штатских пальто, чем военных шинелей.
– Да ведь это…
Он с бешенством схватил за плечо юнкера, стоявшего на часах у входа в сад.
– Что это за войска?
Юнкер с испугом отступил назад, но, вглядевшись в офицера, ответил спокойно:
– Это? Не знаю…
– Да ведь они же здесь, перед дворцом, на площади! – в исступлении закричал прапорщик, – они сейчас сюда войдут… Почему не стреляют? Почему…
– Это
