style="font-size:15px;"> – Он нам не снится – это точно! – Юлька, на всякий случай ущипнув себя, перелезла через перила террасы и махнула рукой брату: – Пошли. Подойдём ближе.
Жеребёнок с любопытством смотрел на приближавшихся детей. Тихонько заржав, он подошёл поближе.
– Какой ты красивый! – Юлька протянула руку, погладив жеребёнка по лбу и светлой полоске, тянувшейся от его лба к носу. – Откуда ты?
Жеребёнок, будто отвечая девочке, снова тонко заржал и доверчиво ткнулся тёплыми шершавыми губами в ладонь Юли. С луга послышалось ответное ржание.
– Юлька, смотри! – Павлик показал рукой на скрытый в молочной кисее утреннего тумана луг.
Юлька пригляделась… В тумане появились силуэты ещё нескольких жеребят, пасшихся на берегу реки. Восходящее над рекой солнце подсвечивало медную гриву…
– Красивые? – неожиданно раздался мягкий женский голос.
Юля и Павлик испуганно обернулись. От реки к ним поднималась их соседка, Елена Полосухина. Дети обожали «тётю Лену», как называли её Юля и Павлик, ведь она знала столько потрясающих сказок о драконах, богатырях, волшебных цветах и чудесных зверях…
– Здравствуйте, тётя Лена, – хором поздоровались ребята.
– Привет, малыши. Что не спите?
– Да вот… – Павлик кивнул на жеребёнка.
– А, Огонёк вас позвал поиграть! – улыбнулась Елена. – Скучно ему, наверное, в тумане…
– А почему он днём не пасётся? – спросил Павлик.
– Огонёк и его братишки и сестрёнки, – Елена кивнула на пасшихся в тумане жеребят, – это необычные лошади. Необычно их происхождение, и мы пока не показываем никому наших ребят.
– Значит нам было нельзя его видеть, да? – обиженно спросила Юля.
– Ну почему, Юленька? Приходите сегодня на селекционную станцию, познакомитесь с нашими малышами поближе. А сейчас – спать. Ещё очень рано. Наши жеребята никуда не денутся.
– А целых три дня их не было! – возразил Павлик.
– Мы просто не выпускали их эти три дня – необходимо было наблюдение. Но теперь вы их будете часто встречать по утрам.
Павлик и Юлька, вздохнув, вернулись на дачу.
– Значит, он мне не приснился тогда, – Павлик натянул одеяло. – А то я уже думал…
– Вот видишь – разбудил меня, и сразу всё стало понятно! – улыбнулась Юлька. – Я же говорила: разбудил бы меня в тот раз и всё бы сразу понял!
– Ладно! Я теперь тебя всегда буду будить, когда увижу что-нибудь интересное… – зевнул Павлик.
На селекционную станцию решили отправится на следующий день. Но утром возникла непредвиденная задержка в лице Юлькиной и Пашкиной бабушки. Елизавета Тимофеевна, лихо развернув глайдер, влетела во двор, подобно внезапно налетевшей буре. Вбежав в дом, «Воробьёва – самая старшая», как в шутку называл её дед Юли и Павлика, кинула на стол
