Вижу! – послышался голос с борта-12313. Какой-то чудак на садовом стуле! А почему он летает?
– А потому что он му**к! – ответил психиатр, завладевший наконец микрофоном. Вот поймайте его и спросите, почему он, тля, летает?
– Что его в воздухе-то держит? – в отчаянии надрывался диспетчер. – Какая етицкая сила? Какое летательное средство? Не может же он на стуле летать!
– Так у него к стулу шарики привязаны. Он привязал к стулу воздушные шарики. Видимо, они надуты легким газом.
– Откуда у него шарики? – взвизгнул диспетчер. – Вы можете его описать?
– Ну-у… пожилой мужчина. В шортах, рубашке, охотничьем жилете, набитом банками с пивом, и в каске времён Второй мировой войны.
– Он какой?
– Он синий.
– Борт-12313! Что значит – синий?
– Вы знаете, какая тут температура за бортом? Попробуйте сами полетать без самолета.
– Это радиообмен в сумасшедшем доме, – констатировал психиатр, глянув на обступивших их с диспетчером со всех сторон сотрудников.
Те, дружно кивали головами.
«Придётся всем дать по таблетке галоперидола, – подумал он, – и самому выпить».
– Диспетчер! – подключился генерал, срочно вызванный на аэродром в связи с создавшейся ситуацией. – Немедленно адресуйте прилетные рейсы на запасные аэропорты, – он повернулся к остальным: – Всем разойтись! Диспетчера немедленно сменить! Поднять истребитель! Сбить цель!
Тем временем сам Захар Сергеевич чувствовал себя в преисподней над бездной, в прострации от ужаса, околевший и задубевший, судорожно дыша ледяным разреженным воздухом, предсмертным взором пропуская ревущие на снижении лайнеры. Он слипся и смерзся воедино со своим крошечным креслицем, его качало и таскало, его сознание закуклилось.
Неожиданно он очнулся. Рёв раскатывался громче, и рядом – в ста метрах – появился истребитель. Голова летчика в просторном фонаре с любопытством повернулась в его сторону.
Истребитель заложил разворот, и на обратном пролете пилот покрутил пальцем у виска.
Захар Сергеевич встрепенулся. Встрепенулся и его зрительный центр в мёрзлом мозгу, и воздухоплаватель, выронив стартовый пистолет, показал пилоту средний палец.
– Живой, – неодобрительно доложил командир истребителя на базу.
Истребитель отозвали на базу и вызвали вертолёт.
Стало вечереть, темнеть, холодать. Над Захаром Сергеевичем закружил вертолёт, пытаясь подцепить тросом его кресло, но, увы, мощная струя от винта постоянно сдувала шары в сторону.
Наконец пилот вертолёта получил задание взять на борт снайпера и перестрелять шары по одному. После пятого лопнувшего шара гроздь шаров стала тяжелее и начала медленно снижаться. После пятнадцатого простреленного шара Захар Сергеевич мягко опустился на поле рядом с аэродромом.
На земле «летуна» ждали бригада «скорой помощи», бригада пожарников и два штатных психиатра. Захара Сергеевича начали отдирать от стула.
Врач прощупал его пульс на шее,
