ломте полуночного неба.
Город – рот приоткрытый,
уставший жевать и застывший у края ломтя.
Здания – зубы,
вонзённые в тёмную
чуть сладковатую мякоть.
Всё неподвижно.
Но вот шевельнулось.
И на востоке стал виден
краешек алой десны.
Деревья, как люди
Деревья, как люди:
весной кучерявы,
гордятся листвою
салатного цвета,
бедны и задорны
(весельем богаты).
А летом темнеют,
густеют причёски —
приходит солидность
и с нею достаток
(ну, ягоды, фрукты,
орехи, серёжки).
Чем к осени ближе,
тем больше и лучше.
Но только вот осень…
Всё реже и реже
становится зелень,
лысеют деревья…
Стареют деревья
и золото листьев
пускают на ветер.
А утром морозным
навязчивый иней
к ветвям уже липнет,
снега предвещая.
Лишь сосны да ели
зимы не боятся.
Не тронуты старостью —
лишь повзрослели.
Всё так же колючи,
всё так же задорны.
Ничуть не беднее,
ничуть не богаче
(ведь много не купишь
на медные шишки)…
Деревья – как люди…
Подури, дури, головушка
Подури, дури, головушка
пока плечи не широкие
пока ноги не усталые
пока руки не рабочие
Поучись, учись, головушка
не печалься ты уроками
не склоняйся под ударами
не грусти без ранних почестей
Покружись, кружись, головушка
наслаждаясь разноцветием
опьяняясь поцелуями
не заботясь о солидности
Помудри, мудри, головушка
не считаясь с многолетием
с изречениями умными
с азбукой житейской хитрости
Погордись, гордись, головушка
тем, что помыслы высокие
тем, что подвиги немалые
на своём свершишь ты поприще
Пошуми, шуми, головушка
пока плечи не широкие
пока ноги не усталые
пока руки не рабочие
Катится колесо
Катится колесо.
Просто так, без всего.
Круглое, удивлённое,
миром
