делает, неловко обнял ее и стал гладить сухие пряные волосы.
И девушка успокоилась, легла в забытьи на его плечо с закрытыми глазами. Потом вдруг очнулась, с ненавистью увидела Васю, отшатнулась и побежала. Он ее бросился догонять. Она задыхалась, и он задыхался. Они оба задыхались.
Вот так и познакомились будущие супруги. Ну а вскоре после этого романтического происшествия и поженились, вступив в законный брак по внезапно вспыхнувшей любви, и зарегистрировали эту любовь в отделе ЗАГС Центрального района. Счастливые Анины родители поздравляли их, хотя и опасались слегка, что Вася будет выпивать, а Васина старая тетка, у которой он, будучи круглым сиротой, квартировал всю жизнь, даже и расплакалась. Друзья Васи имели почтительный вежливый вид, Анины же сокурсницы все больше шептались.
Так счастливо и удачно началась их совместная жизнь. Любо-дорого было бы вам на них посмотреть, на этих двадцатишестилетних голубков. Совсем и не узнать стало ранее экзальтированную Аню, когда она, распевая нежные популярные мелодии, пылесосила их ковры или в сотый раз натирала глянцевый паркетный пол той однокомнатной кооперативной квартиры, которую подарили им запасливые Анины родители, мудро считавшие, что ведь когда-нибудь и она выйдет замуж, их любимая доченька, не век же ей в девках сидеть. Аня к тому времени закончила педучилище и работала музыкальным воспитателем сразу в трех детских садиках, на полторы ставки. Она так сильно заботилась о Васе, она так сильно о нем заботилась, что ему временами как-то даже становилось неловко.
– Вася, да ты что же это делаешь? – вдруг ужасалась Аня.
– Что? Что? – пугался и Вася.
– Ты зачем эти старые брюки надел?
– Они мне нравятся.
– Немедленно их сними. Они мятые.
– Ну и что, что мятые, черт с ними…
– Не черт, а это ты раньше мог неряхой и грязнулей ходить. А теперь ты женатый человек. Ты идешь со мной. Все скажут, что это я за тобой не слежу.
– Да в гробу я видел, что скажут, – огрызался Вася, но брюки все же переодевал, справедливо считая, что все это мелочи и не стоит из-за мелочей спор разводить.
Сам-то он, как ему казалось, совершенно не изменился. Он по-прежнему был весел, ровен, бодр. Правда, с институтом пришлось на время расстаться – Аня сдавала государственные экзамены, нужны были деньги, и Вася пошел работать техником в горную лабораторию. Да как-то там незаметно и остался. Поигрывал на гитаре, изредка встречался с друзьями, до сих пор неженатыми.
– Все в порядке, старики, – говорил он. – Я считаю, что я прав. Я сам пошел на это, и я прав. И потом, я вам скажу, у человека в доме должен быть суп.
– Суп и в столовой есть, – возражали друзья.
– Не то, не то… – смеялся Вася. – В столовой суп есть, но нету этой… эманации. Понимаете? Эманации. Когда все напряжено, и волшебное сияние от всего исходит, невидимое сияние счастья.
Тут какой-нибудь развеселый друг озабоченно щупал Васин лоб, отчего Вася первый же и хохотал.
Ну а если честно признаться, начал, начал
