ним в Берлине 24/1У1923 г. очень длинную беседу, во время которой Гучков коснулся русских событий, настоящего положения Германии и России… Затем Гучков перешел к позиции Советской России и заметил, что, к сожалению, Германия еще до сих пор не отдает себе отчета в лицемерии и двуличности большевистского правительства. Она до сих пор возлагает на него какие-то фантастические надежды. Даже во Франции среди политических серьезных кругов считали, что большевики своим моральным давлением заставят немцев поднять голову против французов; они надеялись, что Сов. Россия, пропагандистский аппарат которой поставлен очень хорошо, сможет очень искусно использовать вторжение французов в Рурскую область и вызвать всеобщее возмущение против Франции. Но ничего подобного большевики не сделали, и, к великому сожалению тех германских кругов, кои возлагали на советское правительство всякие надежды, оно как раз к моменту французского вторжения в Рур начинает флиртовать с Францией. Гучков сделал несколько интересных сообщений о внутреннем положении Советской России, которые имеют тем большее значение, что Гучков конфиденциально заявил о том, что он все время находится в тесном контакте с людьми, постоянно бывающими в Германии и Москве. На основании полученных от них сведений Гучков считает, что Россия стоит на пути к катастрофе. Все, находящиеся на службе Советского правительства специалисты, инженеры, техники, хозяйственники, которые, как известно, в большинстве своем не коммунисты, – единогласно будто бы сообщили Гучкову, что конфликт между правым и левым крылами Коммунистической партии так обострен, что дело может кончиться только взаимной резней. Задачей германской политики, по мнению Гучкова, является поддержка правого крыла коммунистов Советской России, но это должно быть сделано таким образом, чтобы они не были скомпрометированы».
На Западе внимательно изучали не только внешнеполитические шаги советского руководства, но и наблюдали за развитием ситуации в кругах русской эмиграции как в самой Германии, так и за ее пределами. Об этом свидетельствует документ под названием «Реставрационные планы русских эмигрантов», оказавшийся в распоряжении разведывательной резидентуры ОГПУ. В нем отмечалось: «Мюнхен. Июль 1923 г. Из безукоризненного источника сообщают: “Великий князь Николай Николаевич недавно опять был в Париже, где со стороны Франции и эмигрантских кругов его склоняли к тому, чтобы объявить себя если не царем, то хотя бы заместителем или протектором в России с целью свержения большевизма. Великий князь это решительно отклонил и вернулся в свою резиденцию во французской Ривьере. Русские эмигранты тем сильнее держатся за Великого князя Кирилла, который хотя, как известно, мало энергичен и самостоятелен, но имеет преимущественно и притом имеет честолюбивую жену. Известно, что Великий князь и его жена продолжают возлагать большие надежды на возвращение в Россию, как верно и то, что к правым кругам присоединяются не только эмигрантская молодежь, но также немцы
