и другие русские мыслители. Ф. М. Достоевский был оригинален в определении ценностей в том смысле, что как будто критиковал идеализацию человека как ценности, поскольку в человеке сосредоточены демонические начала, тяготеющие к аморализму и саморазрушению. Но в человеке сосредоточены и Божественные начала, которые воплощаются в милосердие, сострадание, любовь. В этом единстве, полагал Ф. М. Достоевский, нет ничего дороже и страшнее человека и вместе с тем, окончательно определял гениальный писатель, именно человек является абсолютной ценностью, что очевидно в известной антитезе Раскольникова: я человек или тварь дрожащая?
Русские философы Н. Бердяев, Вл. Соловьев отрицали антропоцентрическое понимание ценности, отдавая предпочтение любви, основанной на религиозных посылках. Будучи созерцателями, русские философы объявляли ценностью Божественное бытие, которое направляет пути мира и человека в сторону добра. Религиозный флер, впрочем, всегда был характерен для русских мыслителей. Даже, оставаясь на позициях антропоцентризма, как, например, Белинский, они рассматривали человека сквозь призму его Божественного промысла, как воплощение Божественных идеалов добра и любви. В таком контексте рассматривал человека как ценность Н. О. Лосский, считавший, что «личность есть центральный онтологический элемент мира: основное бытие есть субстанциальный деятель, т. е. или потенция личности, или действительная личность»[53]. Исходя из теории персонализма, Лосский считал, что ценность всегда связана с субъектом в том смысле, что она должна иметь для него значение. В таком контексте ценность обладает свойствами субъективизма. Однако ее нельзя сводить только к субъективности. «Как познаваемость мира предполагает сознание, но из этого вовсе не следует, будто познаваемая истина сполна обусловлена сознанием, так и ценностный характер мира предполагает наличие субъектов, но из этого вовсе не следует, будто ценности сполна обусловлены бытием субъектов»[54]. Таким образом, ценность носит объективно-субъективный характер, поскольку существует вне зависимости от познающего субъекта, но оценивается именно им. Подразделяя ценности на абсолютные и относительные, Лосский считал, что абсолютная ценность есть все то, что носит само в себе характер добра и само по себе является добром для любого человека. Таковым добром выступает, например, «Божественная абсолютная полнота бытия»[55]. В то же время человек, как носитель психоматериального царства бытия, как индивидуум, наделенный нормативной идеей, согласно которой он есть член Царства Божия, «есть абсолютная самоценность, потенциально всеобъемлющая. Таким образом, все деятели, т. е. весь первозданный мир, сотворенный Богом, состоит из существ, которые суть не средства для каких-нибудь целей и ценностей, а самоценности абсолютные и притом даже потенциально всеобъемлющие»[56]. Все остальные виды бытия, как производные от личности, Лосский относил
Там же. С. 81.
Там же. С. 82.
Там же. С. 90.
