пятном выделялась на фоне стены его белокурая голова. Я видел его профиль – и это было лицо глубоко несчастного человека.
– Мы с Кэтрин приехали в Горный парк к четырем часам дня, – рассказывал Элан. – Прошлись по горкам, посмотрели водопады. Зашли в кафе, посидели там… ну, с полчаса. – Он надолго замолк. Мне было видно, как у него подергивается горло.
– Продолжайте, – подбодрил прокурор. – Сколько времени вы провели в парке?
– Около полутора часов.
– Не заметили чего-нибудь подозрительного? Может быть, за вами кто-то следил?
– Нет. Меня узнавали, подходили, но… Ничего особенного.
– Люди обращали внимание по большей части на вас? Или на вашу супругу?
Элан дернулся, серое лицо стало мертвым. Помню, я удивился, отчего он не сядет, а продолжает стоять. Ведь того и гляди свалится. Хотя, если честно, мне было плевать, как он себя чувствует, – я с мрачной яростью ждал, что он скажет.
– На Кэтрин многие смотрели. Она очень красивая. – Он помолчал и с мазохистским стремлением к точности добавил: – Была.
– Обвиняемый тоже уделил ей внимание?
– Да.
– Как это произошло?
– Мы стояли на площадке Третьей Лестницы – мы с Кэтрин. Оттуда хороший вид на парк и реку. Ленвар Техада поднялся на площадку после нас и прошел дальше.
– Как вам стало ясно, что он интересуется вашей женой?
– Он пересек площадку, поднялся на пару ступенек и оглянулся.
– Надолго задержал взгляд?
– Нет. Просто оглянулся – и все.
– Но вы это заметили. Что выделило его из общей массы гуляющих?
– Н-не знаю, – ответил Элан с заминкой. – Я не берусь это объяснить.
Тут прокурор стал вкапываться, а Элан стоял на своем. Скорее всего, он запомнил меня случайно. Но я вам скажу, почему оглянулся. Смотрел я вовсе не на Кэтрин, а на Элана. Что-то меня в нем задело, когда проходил мимо, удивило. Честно говоря, я его не узнал – увидел-то сперва с затылка – однако в нем было нечто неуловимо странное. Он светился: так падало солнце, что от волос исходил золотистый свет. И еще казалось, будто Элан не стоит на камнях площадки, а парит в воздухе в сантиметре над ней. Как может человек висеть в воздухе? И вообще парень был какой-то чудной, хотелось к нему присмотреться. Я обернулся; Элан глядел прямо на меня и светился на солнце. А его жену я просто-напросто не заметил: рядом толпился народ, мельтешили поклонницы рекламного героя.
Вот и все; однако Элан был неколебимо убежден, будто я пялил глаза на Кэтрин.
– Что было дальше? – продолжал прокурор. – Вы поднялись по лестнице на самый верх?
– Да. – Элан опять надолго замолчал.
Я думал, он упадет. Судья предложил ему сесть, но он будто не слышал.
– Наверху вы снова встретились с обвиняемым?
– Да.
– Расскажите суду, как это произошло.
– Ваша честь, свидетелю плохо, – подала голос
