холодно.
– Мы решили не тратить место на сменную одежду. Припасы, вода, оружие, кремень и огниво. Есть одеяла, но лучше их не мочить.
– Скоро высохнут, – отрезала Фелисин и подобралась к одному из рюкзаков.
Через несколько минут вернулся Бодэн и присел рядом с Гебориком. Дрожа под одеялом, Фелисин наблюдала за мужчинами.
– Нет, Бодэн, – заявила она, когда тот приготовился что-то прошептать бывшему жрецу, – говори так, чтобы все слышали.
Великан покосился на Геборика, но тот лишь пожал плечами.
– До Досин-Пали отсюда тридцать лиг, – сказал Бодэн. – Но вспышки и зарево видно хорошо.
Геборик нахмурился.
– Даже грозу с молниями не было бы видно с такого расстояния, Бодэн.
– Точно, и это не гроза. Чародейство, старик. Битва магов.
– Худов дух, – пробормотал Геборик. – Вот это сражение!
– Поднялся, значит, – буркнул Бодэн.
– Кто? – спросила Фелисин.
– Семь Городов восстали, девочка. Дриджна. Вихрь поднялся.
Плоскодонка оказалась длиной всего в тринадцать футов. Дукер долго колебался, прежде чем забраться в неё. Шесть дюймов воды плескались меж двух досок, которые играли роль палубы. Многочисленные мелкие течи в дне были заткнуты тряпками – с разной степенью успешности. Запах гниющей рыбы просто валил с ног.
Закутавшийся в свой армейский дождевик Кальп и не двинулся с того места, где стоял на причале.
– И сколько же ты, – поинтересовался он ровным тоном, – заплатил за эту… лодку?
Историк вздохнул и поднял глаза на мага.
– Ты её не сможешь починить? Какой, ты говоришь, у тебя Путь, Кальп?
– Путь Починки Лодок, – ответил тот.
– Ладно, – сказал Дукер, выбираясь обратно на причал. – Ответ понял. Чтобы пересечь Пролив, тебе понадобится что-то более остойчивое. Человек, который мне продал эту лодку, несколько преувеличил её достоинства.
– Это святое право харалов. Лучше бы ты просто нанял судно.
Дукер хмыкнул.
– А кому я могу доверять?
– Что теперь?
Историк пожал плечами.
– Обратно в таверну. Тут нужен новый план.
Они двинулись назад по скрипучему причалу и вскоре выбрались на узкую грунтовую дорогу, которой приходилось служить ещё и главной улицей деревни. Рыбацкие хибары по обе стороны демонстрировали полное отсутствие гордости, свойственное маленьким поселениям в тени большого города. Уже стемнело, и кроме стаи собак, которые по очереди катали в пыли рыбий скелет, никого не было видно. Тяжёлые занавеси скрывали почти весь свет внутри домов. Воздух был горячим, ветер с материка продолжал теснить морской бриз.
Деревенская таверна стояла на сваях – видавшая виды одноэтажная развалюха, где стенами служила натянутая на выцветший деревянный каркас джутовая ткань, под соломенной крышей. В песке под домом ползали крабы. Напротив таверны расположился каменный
