в том, что касается зоологии – я никогда прежде не видел особей этого вида. Размерами с гориллу, но те не прямоходящие, да и выглядят иначе. А эта тварь больше смахивала на пещерного человека, то бишь хомо, но ещё не совсем сапиенс. Весь покрытый шерстью с ног до головы, морда скорее обезьянья, чем человеческая, и выражение на ней вполне осмысленное, несколько озадаченное: дескать, с какой луны свалился, товарищ?
Ещё меня поразило то, что в лапах (язык не поворачивался назвать эти грабли руками) у таинственного создания была… нет, не палка, а самое, что ни наесть натуральное копьё. Понятно, что дикий примитивизм и самопал, но ёлки-палки, это ж оружие, а слегка обалдевшее от нашей встречи создание (я, кстати, тоже чуть в осадок не выпал) направило его в мою сторону, с твёрдым намерением проделать в моей шкуре нештатную дырку. Я еле отскочил, ещё не понимая, как следует себя вести.
– Ты чего?!
– Хомо, – вдруг прорычала обезьяна, налегая на «эр». Звук при этом получался прямо-таки рокочущий.
– Сам такой, – обиделся я, с легкостью признавая в незнакомце самца.
Да и как тут обознаться, если мохнатое создание принципиально не носило одежды, и всё мужское хозяйство было, как говорится, налицо. Вот по нему я и двинул, когда чересчур агрессивный встречный вздумал повторить манёвр с копьём.
Тут лохматому мужику изрядно поплохело. Я не стал добивать подраненную особь (может, это вообще биологическая редкость – говорящая обезьяна неизвестного вида, которая занесена в Красную Книгу. Ты её грохнешь, а тебе штраф!). Отобрал копьё, убедился, что оно для меня тяжеловатое, но на первых порах сойдёт, и укоризненно покачал головой:
– Что ж ты так плохо себя ведёшь, дружище? Тебя мама не воспитывала?
– Ырг убьёт тебя, – заявил страдалец.
Я предположил, что это он говорит о себе в третьем лице и, прокрутив копьём «мельницу» (так, проверка мелкой и крупной моторики), посоветовал:
– Даже не пытайся. Боком выйдет.
Похлопав себя по груди левой ладонью, добавил убедительно:
– Дядя большой. Дядя обидеть может.
Пока что меня забавляла эта ситуация, но из неё требовалось выходить.
– Дядя пошёл. Ырг на месте, – приказал я и погрозил ему копьём.
– Копьё моё! – едва не заплакал незнакомец. – Отдай!
Я присмотрелся к нему. Теперь в мордахе лохматого просматривалось что-то обиженно-детское. Никак это ребёнок? И если да, то какого размера его папаша? Этот «пацан» почти на голову выше меня!
– Не отдам. Ырг наказан.
– Ырг убьёт тебя!
Блин, мы, кажется, пошли по кругу.
Тут мне стало ясно, отчего взгляд его вдруг стал таким нагло-решительным. На ближний перекрёсток вывалила толпа сородичей мохнатого, и это точно были не дети. Высоченные, квадратные обезьяны с крайне зверскими рожами. И намерения на этих рожах читались яснее ясного. Кажется
