пол перед чудотворными иконами, когда молятся или просят о чём-то. Вот оно, раз мы встретились, значит, мы должны друг у друга что-то попросить или передать какие-нибудь сообщения. Ведь не зря говорят, что наши близкие сверху наблюдают за нами, помогают. А мы вспоминаем их. Ухаживаем за могилами. Ставим свечи в церквях, заказываем панихиды и сорокоусты, чтобы облегчить их посмертную участь. Я давно не была в храме. Надо посетить. В ближайшее время.
Все мои предки тут передо мной. Толпы, как на картине Ильи Глазунова. Я вижу их. Скажи кому, не поверят. Какой-то всемирный компьютер. Общаемся, как по скайпу. Только без звука. Видно, динамики отказали. Но всё же общаемся. Я вот прощения на всякий случай попросила. А что ещё надо сказать? О чем просить?
Я судорожно соображала. Не ошибиться, надо что-то важное просить! Не решения же жилищных проблем! Да, Лёня, сыночек единственный, нас с мужем давно уже достаёт, требует размена квартиры. Но мы с Филюшей кое-как отбиваемся. Вместе пока живём. Мы, и сын со своей Элеонорой. Ребёночка никак не заведут. Всё заграничный туризм у них на уме, да друзья с машинами, дачами. Шашлыки! В саду нашем мы их и не видим. Сами тут пашем.
Последний скандал вышел: невестка Элечка потребовала, чтобы мы с книгами расстались. Или хотя бы в коробки убрали их со стеллажа. Пыли от них много, видите ли. Но мы же с мужем оба педагоги, работаем, нам нужно. Как иначе? Интернет всего не заменит. И теперь невестка сказала, что она долго этот музей терпела и больше терпеть не собирается. Конечно, наша квартира – своего рода музей, и картины висят, авторами подарены, и вещицы есть интересные. И вот теперь Лёнечка с Элечкой собираются переезжать на съемную.
Нет, не могу же я просить предков походатайствовать перед Тем, кто пишет все сценарии нашей действительности, чтобы сыну удалось быстренько снять жильё. А потом купить квартиру, с минимумом потерь, чтобы обошлось без размена!
Как я обижаюсь на Леонида, что он потакает жене, всегда помалкивает, когда та начинает права качать. Оправдывает её во всем. Единственный сынок, как же всё это больно. И родословной, которой я занялась, он совсем не интересуется. Даже и не заглянул в текст, сколько я ни просила почитать, сделать свои замечания. Руки опускаются. Хочу поехать снова по архивам, а для кого, кому все это надо? Если родословная на Леониде и завершится.
Когда я поднялась с колен и взглянула на мужчин и женщин, пришедших сегодня на встречу со мной, то не увидела больше улыбок. Лица очень серьёзны. Неужели они услышали мои мысли? Но я не хотела бы затруднять их разбирательством мелких наших склок.
Нет, надо говорить. Если слышат мысли, то и слова услышат. Или так поймут, может быть.
– Единственное, о чём бы я хотела просить вас, это чтобы Бог дал моему Леониду деток, вот моя просьба. И чтобы росли они здоровыми и крепкими. И могли бы сами потом по жизни идти. Мы с мужем, видно, не так воспитали сына. К самостоятельности не приучили. Он всё ждет, чтобы родители помогали, за квартиру даже платили. Хотят теперь вот сами снимать жильё. Как они будут снимать жильё? На какие шиши?
