А то, глядишь, был бы я, как ты, – с рудой каменной в жилах заместо крови. Разум сплошной, огня ни капли – и по первому щелчку хозяйскому на государственный алтарь тащил бы все, что имею…
– Эйнар, даже у моего терпения есть предел, – сквозь зубы процедил лорд Мак-Лайон. – Ты не в себе. И я жалею, что вообще сюда пришел. Хочешь торчать здесь до рассвета – дело твое. Удачи!
Он коротко кивнул и зашагал к лестнице, спиной чувствуя колючий взгляд норманна. «Дернул же меня черт лезть с утешениями, – с внезапной злостью подумал Ивар. – Стоило бы догадаться, что ему сейчас соображения здравого смысла – пустой звук».
– Лорд! – возглас Эйнара догнал его уже почти у самой лестницы. Ивар остановился. Обернулся – сын конунга стоял на том же месте, облокотившись о частокол, и смотрел на него.
– Что?
– Ты жену-то свою вообще любишь? Или так, – норманн насмешливо шевельнул бровью, – удобно получилось, а?..
Ответом ему был громкий хруст снега: Ивар, скатившись с лестницы и на ходу махнув рукой приросшему к стене воеводе, исчез в темноте.
Леди Мак-Лайон украдкой зевнула и окинула равнодушным взглядом стол. Он все еще ломился от яств. И не важно, что есть уже никто из присутствующих не мог, – стол конунга пустовать не должен! Большие деревянные миски были полны остывшей каши, которую норманны, кажется, весьма уважали; тут же на потемневших подносах лежала запеченная целиком форель, жирная жареная сельдь и внушительная гора мелкой, неизвестной Нэрис рыбы. Дичь, вареное мясо, каленые яйца, хлеб из гречишной муки, пресный желтоватый сыр, моченые грибы, орехи, мед… Пища была простая, но ее количество поражало воображение. «Этого же в неделю не съесть, – подумала леди, стянув с блюда подсохший ломоть хлеба и поливая его медом. – А еще говорят, что северяне отличаются умеренностью». Она скользнула взглядом по бесконечной веренице кувшинов с брагой, вином и хмельным медом. Да уж, умеренность – понятие весьма относительное!
Нэрис откусила большой кусок своего немудрящего десерта и закашлялась: хлеб пошел не в то горло. Нет, с обжорством и правда пора заканчивать… Смаргивая выступившие слезы, она потянулась за платком и почувствовала деликатное похлопывание по спине. Исходя из того, что нежданная помощь не вышибла из нее дух, рука принадлежала не Тихоне.
– Уже полегче? – с участием поинтересовалась супруга Гуннара, заглядывая гостье в лицо. Нэрис вымученно улыбнулась.
– Спасибо, – прохрипела она. – Вы так любезны… кхе! Простите… Кхе!..
– Водички? – сочувственно спросила женщина. И, не дожидаясь ответа, протянула страдалице чашу.
Нэрис, с горем пополам откашлявшись, жадно приникла к ней губами. И тут же, скривившись, поперхнулась снова: в кубке оказалась не вода, а крепчайшая брага. И пусть несчастная леди успела сделать всего-то полглоточка, но ядреный самогон едва не вывернул ее наизнанку.
– Что такое?! – всполошилась Тира, буквально в последний момент успев перехватить падающий кубок. И, глядя на плюющуюся в разные стороны
