но снова качнулась и оперлась спиной о телегу. – Спалить меня хотели.
– За что?
– Срамные уды им заговорила, когда насиловать стали. Сказала: ни у кого не встанет.
– И? – сощурился князь.
– Не встали.
Иван захохотал. Млава терпеливо ждала, когда он отсмеется.
– Они разозлились и стали меня бить, затем связали и бросили в телегу. Рот заткнули, чтоб не кляла – чар моих боялись. Сказали: отвезут к монахам, а те меня спалят. После чего заклятие сойдет. Нет уж! – мстительно сказала ведьмарка.
«У них уже жгут! – подумал Иван, глядя на изувеченное лицо ведьмарки. – Паписты!»
– Кубта! – обернулся он к старосте. Тот подошел, ступая на негнущихся ногах.
– Дай ей новую одежу и… – Иван посмотрел на босые ноги ведьмарки, – обувку какую.
– У меня сапоги были, добрые, – поспешила Млава. – И узел с добром. Все он забрал! – она с ненавистью глянула на старосту.
«Хозяйственный! – усмехнулся Иван. – Прихватизировал. Не пропадать же добру…»
– Верни! – распорядился строго и двинулся дальше. Кубта поспешал следом. Осмотрев табор, Иван подозвал старосту.
– Передохните и бредите обратно. Охрану дам.
– Избы спалили! – пожаловался Кубта. – Налетели с рассветом, рожны схватить – и то не успели.
Староста явно оправдывался. За историю с ведьмаркой, за спешный марш в ляшские земли Иван не собирался его винить. На каждого из стражей приходилось по три смерда, но что они могли против обученных воинов? Правильно сделали, что подчинились, не то порубили бы их в капусту…
– Выгнали нас из хат, велели собрать скарб и зажгли, – продолжил Кубта. – Коров и коней дозволили взять, овечки с курами погорели.
– Видел! – кивнул князь. – Доберешься, скажи тиуну, чтоб помог лесом и людьми. К осени избы должны стоять! Потраву и скот возместят; передай тиуну, что я велел. И вот что. Как погорельцев освобождаю вас в это лето от дани.
– Спаси тебя Иисус, княже!
Кубта упал на колени и приник губами к ладони князя. Тот сердито вырвал руку и пошел к дубу, возле которого ждали дружинники. Один, по прозвищу Жбан, выступил навстречу князю.
– Спымали коней! – доложил радостно. – Не успели сбежать. Брони с них, – он кивнул на связанных пленников, – ободрали. Только у одного, – он указал на Збышко, – добрая была. У остатних – худые, а мечи так и вовсе дрянь.
– Какая-никакая, а добыча! – возразил князь. – Не тяжко досталась.
Жбан согласно склонил голову.
– Что с ними? – указал на пленников.
– Сам знаешь! – посуровел лицом Иван. – Раз зброю не кинули… Только не здесь! – одернул дружинника, поднявшего взгляд к веткам дуба. – На своей земле.
– Тогда и сапоги сымем! – обрадовался Жбан. – Им не понадобятся.
Иван поморщился, но возражать не стал.
– Пойдешь
