Клавдия, Офелию, тень и череп, этот имеет хоть какие-то основания, чтобы считаться шекспировским: Эльсинор был от него километрах в четырех.
Наблюдая за пестрыми ветровками китайских туристов у входа в Кронборг, я попросил бледного официанта принести мне только чай и пароль к Wi-Fi. Обитатели моря меня не интересовали. Аллергия на рыбу, увы.
«Ничего, – подумал я тогда, – поработаю, пока коллеги едят».
Не то чтоб очень надо – у меня прекрасные директора департаментов, и за четыре дня моего отсутствия телега не остановится, но лишний раз показать, что я контролирую ситуацию, даже находясь за границей, – дело полезное. Пусть руководство порадуется. Лучше принять решение в четверг на датском берегу Эресунна, чем в понедельник с утра перед планеркой.
Вход в сеть, внутренний пароль. На экране возникла надпись: «Ваш аккаунт заблокирован. Обратитесь в службу поддержки». Я сразу понял, что начались неприятности.
Глава вторая
Проворочался всю ночь, не попробовал напитки из дьюти-фри, вскочил в шесть – за завтраком ни почитать, ни расслабиться. С Копенгагеном мне пришлось попрощаться. В половину девятого я вбежал в роскошный офис нашей компании. Вообще-то сотрудники попадают сюда с заднего крыльца, но мой кабинет находится в клиентской части, удобней входить через главный вход. Приложил пропуск. Турникет не сработал.
– Дядя Паша, – обратился я к охраннику, который с виду был таким же невыспавшимся, как и я, – что происходит?
– Вы, Ляксандр Михалыч, уж извините, но пустить вас не имею права.
– Почему?
Дядя Паша – человек пожилой, старой закалки, врать не умел, поэтому отвел взгляд. Было понятно, что заварушка ему не нужна. Он считал меня своим приятелем. Иногда я подкидывал ему книжки, а дядя Паша был до них большой охотник. (АС: не нравится вообще.) Особенно нравились ему детективы.
– Почему? – повторил я вопрос.
– Приказ Владимира Николаевича.
Владимир Николаевич Стукалин – человек специфический, мелкий бог нашей службы безопасности. Его фамилия говорила сама за себя, но особых столкновений у меня с ним раньше не было. Я просто старался обходить его по большой дуге. Во избежание.
Ежемесячно в списке людей, приходивших наниматься ко мне на работу, против одной-двух фамилий появлялась пометка «Нежелателен», и, если человек оказывался очень нужен, я задавал вопрос: почему? Мне показывали списки дальних родственников, которые не там и не с теми общались. «И что?» – спрашивал я. А Стукалин отвечал: «Есть же возможность…»
Объяснить, что потенциальная вероятность и факт – разные вещи, мне не удавалось.
Сейчас я лихорадочно думал: как быть?
– Дядя Паша, – сказал я охраннику, – я составлю акт о том, что вы отказываетесь допустить меня на рабочее место, завизирую заявление, пойду на почту и отправлю заказным письмом.
– Я ничего не могу сделать, у меня приказ. Мы люди подневольные, –
