он лишится огромных денег, которые вместо него достанутся его коллегам или, еще хуже, конкурентам. Если же он будет пытаться ограничить механизмы разворовывания бюджета, уничтожающие страну, он станет врагом всего правящего класса и будет в лучшем случае уволен (а то и убит).
Понимание этого вынудило массы либералов, подобно стае леммингов, нестись к финансовой пропасти 1998 года и в итоге увлечь за собой страну.
Классовые интересы, какими бы самоубийственными они ни были, всегда доминируют над индивидуальными пониманиями членов класса: даже если все лемминги без исключения увидят, что несутся в пропасть, – будучи объединенными в социальный организм, они не смогут и даже не захотят остановиться.
Таков важнейший практический урок дефолта.
Применительно к современной ситуации он означает бессмысленность разъяснительной работы среди членов правящего класса: они прекрасно понимают характер и последствия своей деятельности. Периодически наиболее совестливые (или наименее аккуратные) не выдерживают и уезжают за границу, «на пенсию» (или выбрасываются на обочину конкурентами); это ведет лишь к передаче их полномочий другим, менее задумывающимся и потому более удачливым членам этого класса.
Леммингов нельзя остановить; их можно лишь увести в сторону, но это требует переубеждения «главного лемминга», непосредственно направляющего процесс и задающего его рамки.
Некоторые сдвиги в поведении российских властей (назначение рада разумных министров, перевод С. Глазьева из Таможенного Союза в помощники Путина, поручение Академии наук разработать нелиберальную экономическую программу) вызывает слабые надежды.
И все усилия по повышению адекватности высшего российского руководства (которое в Смуте ждет либо камера в Гааге, либо шариатский суд в Чечне) полностью оправданы.
Вот только надеяться на то, что эти усилия заставят перейти от уничтожения страны к ее развитию, не стоит: вероятность отлична от нуля, но не очень сильно.
Ведь развитие страны означает сокращение воровства, то есть подрыв благосостояния правящего класса. И руководителю, который всерьез озаботится нормализацией России, предстоит объявить войну не на жизнь, а на смерть собственной опоре – тому правящему классу, который создан и выстроен его усилиями, в соответствии с его предпочтениями.
А новую опору, новую социальную базу придется создавать на пустом месте, голыми руками в условиях войны со своими вчерашними друзьями и подельниками, – и совсем не факт, что ее удастся создать.
Более того: развитие России превратит осуществляющего его руководителя в лютого врага не только Запада, но и Китая, так как создаваемые производства будут ограничивать импорт – и перекладывать прибыли (все более ценные по мере приближения глобальной депрессии) иностранных производителей в карманы российского бизнеса.
Важно и то, что деньги, выводимые сегодня из России
