чем косички, и вдруг с удивлением увидел, что его друг смотрит куда-то застывшим, затуманенным взглядом. Петров проследил, куда вёл этот хорошо знакомый ему взгляд. Там, куда смотрел Васечкин, не было никого, кроме Маши и Люды.
«Неужели Васечкин втюрился в Люду Яблочкину? – подумал Петров. – Нет, не может быть! Он её еле терпит…»
И в этот момент Петрова осенило.
– Что с тобой, Васечкин? – прошептал он. – Неужели и тебя тоже накрыло? Опять?
Васечкин вздохнул и молча кивнул. Говорить он не мог. После того, как Петров поделился с ним тем, что Маша ему сказала, будто он ей нравится, больше ни о чём другом думать оказалось невозможно. Мысли сами бесконечно крутились вокруг Маши Старцевой. То есть он, конечно, очень рад был за Петрова, искренне рад, но что он мог сделать, если Маша упорно не вылезала у него из головы?!
А сейчас, когда он на неё посмотрел, то вдруг увидел её как будто впервые. И в ту же секунду внезапно и окончательно понял, что он самый несчастный человек на свете. Потому что кроме Маши ещё есть Петров, его лучший друг, которому он обещал помочь. И что он мог теперь ему ответить?! Как найти слова, чтобы объяснить, что он чувствует?
Но Петрову ничего объяснять не надо было. За шесть лет, прожитых бок о бок, он прекрасно изучил Васечкина. И не раз наблюдал его в подобной ситуации. Да к тому же он и сам находился в точно таком же состоянии.
И Петров тоже вздохнул. Почти так же печально.
– Не волнуйся, Васечкин! – сочувственно произнёс он. – Я всё понимаю. С кем не бывает!
– Что же мне делать? – в отчаянии прошептал Васечкин.
– Как что? – пожал плечами Петров. – Ясно что. Ты должен с ней поговорить. Или написать. Тебе сразу будет легче.
Васечкин с надеждой взглянул на Петрова, и тот активно закивал в ответ. Можешь мне поверить! – означали эти кивки.
Васечкин снова вздохнул.
– Я знаешь чего боюсь? – спросил он.
– Откуда мне знать, – пожал плечами Петров.
– А вот чего. Если я Старцевой по-нормальному, по-пацански, напишу или скажу, она опять не поймёт ни фига. Может, повторишь, как ты с ней перетёр? Ну, в смысле, что ты ей сказал?
Петров грустно улыбнулся.
– Ладно, Васечкин, я тебе помогу, – сказал он.
– Спасибо тебе! – горячо прошептал Васечкин.
– Пустяки. А на что ещё нужны друзья?! В общем, было так. Я просто сказал, что она мне нравится.
– И всё? – поразился Васечкин.
– И всё, – подтвердил Петров.
– А она что?
– Я ж тебе уже рассказывал.
– Ну да…
Васечкин задумался.
Потом опять вздохнул.
– Ну, допустим, она мне так же ответит, – стал он размышлять вслух. – Ну, типа, что я ей нравлюсь. Это в лучшем случае. И что тогда? Что нам тогда делать? Ведь скоро лето…
Петров уныло почесал в затылке. Действительно, Васечкин прав. Скоро каникулы. Все разъедутся в разные стороны. И как они будут жить, не видя Машу целое лето?! Какой смысл тогда в этой летней жизни?
