я что-то сделала такого? Я ни о чем таком не думаю, мне надо учиться, и все. И я учусь. Пусть они думают что хотят. Потом, когда я закончу школу, я буду думать о любви. Но не с предателями же. Прошлым летом я ездила в Желтые Воды к твоим родителям. Я им помогала, им дали участок под картошку, и мы ее окучивали. Участок рядом с рекой, было жарко, но я не могла там купаться, потому что, когда я вхожу в реку, я думаю, что эта вот та же вода, она тебя утопила и может забрать меня. Мне страшно, и поэтому я в Желтой не купаюсь никогда. Не волнуйся, я всегда помогала и буду помогать твоим родителям, они относятся ко мне как к своей дочке. Все. Я написала тебе, и мне стало легче, я не пойду в милицию, и вообще никуда не пойду, и не буду рассказывать ничего. А за этим партизаном надо еще следить, может, он до сих пор служит в гестапо.
Математик Лученко не раз подходил к Тулуповой и предлагал встретиться, обсудить случившееся, говорил, что она неправильно его поняла, он ее любит, но она назвала его эсэсовецем. Сначала Луч ставил ей за контрольные и ответы у доски пятерки, потом двойки, но Людмиле было все равно – она решила, что не будет поступать в институт, если там приемным экзаменом будет математика.
Когда Николай Ефимович Лученко на праздники занимал почетное место на трибуне, возведенной на площади, возле памятника Ленину, а колонна Первой школы, открывающая парад, шла мимо, Тулупова смотрела на помахивавшего рукой партизана, представляла его в черной немецкой форме и ненавидела весь этот лживый, меняющий имена город. Именно тогда она стала думать о том, как бы быстрее отсюда уехать.
Для жителей Червонопартизанска эта мысль не была оригинальной.
6
Несколько дней Людмила заходила на сайт знакомств, часами пропадая в комментариях, лицах, а потом зарегистрировалась. Сама себя сфотографировала в библиотеке на фоне книг, еще там же – около компьютера, и получилось неплохо, ей понравилось: красивая, серьезная женщина, такая должна нравиться мужчинам. Анкету заполнила как все, не утруждая себя формулировками: «…порядочного, умного, доброго, с юмором». Целую неделю на сайте не было никаких откликов, будто мировая интернет-машина переваривала и рассылала в разные концы ее нехитрые данные, но в один из дней к ней пришло сразу восемьдесят сообщений. Мужчин как будто прорвало. Большинство сообщений были смайлы: «круто», «клево», «воздушный поцелуй», «сердце» и так далее, иногда они выстраивались в несколько рядов, как бы захлебываясь от восторга. Несколько таких сообщений пришло из Турции и Германии от бывших русских граждан, которые дописывали латиницей «priezgay ko mne» или «gdy». Абсурдность приглашения была налицо, но международный аспект начавшейся женской карьеры доставил Людмиле Тулуповой несколько приятных минут.
Она сидела за компьютером у себя в библиотеке одна – ее помощница из числа иногородних студентов, первокурсница-флейтистка Машуня, заболела – и заинтересованно рассматривала большую олимпийскую команду, как она ее назвала, состоявшую из женихов, любовников и сексуальных маньяков. Последних было немало: мальчики в двадцать – двадцать пять лет
