наказуемость деяния определяются только уголовным законом в собственном смысле слова. «Ни облагать наказанием деяния, в момент их совершения по закону не наказуемые, ни приговаривать виновных к наказанию, в законе не установленному, судья не имеет права» 82.
Как уже отмечалось, применение норм обычного права, а также аналогия закона допускались только в том случае, если об этом имелось прямое указание в нормативном правом акте.
Сергеевский различает уголовный закон, определяющий преступность и наказуемость деяния, и уголовный закон, содержащий нормы или обязательные для всех приказы и запреты, за нарушение которых лицо подвергается уголовному преследованию. Последние охватывают содержание различных отраслей права: государственного, церковного, гражданского и др.
По сути, как нам представляется, автор говорит не о различных видах уголовного закона, а о его нормах, имеющих различные предметы и методы регулирования.
Многие ученые-криминалисты указанного деления не проводили. Например, А. Ф. Кистяковский считал, что «уголовным законом называется постановление, которым запрещается или повелевается что-нибудь под страхом наказания» 83; Н. А. Неклюдов писал: «под уголовным законом в тесном смысле слова понимаем законодательный запрет или приказ, нарушение или неисполнение которого гарантируется положенным в нем наказанием» 84.
Такой подход основывался на позиции Биндинга и являлся верным; он воспринят и современной наукой уголовного права. Сергеевский же, как думается, смешивал уголовный закон как источник уголовного права и объект уголовно-правовой охраны 85. Это, в частности, видно и из названия соответствующего раздела его пособия «Уголовный закон и охраняемые им нормы».
Ученый не выделяет уголовно-правовую норму, поэтому говорит о структуре уголовного закона, при этом исходит из двухэлементного его строения: диспозиции и санкции. «Таков первообразный тип уголовного закона. Новые, усовершенствованные формы издания законов, приспособленные к удобствам пользования, – кодексы и уложения – выделяют общую часть, определения которой имеют иную структуру; в них заключаются общие положения, относящиеся ко всем частным определениям особенной части. Такие общие положения, очевидно, не должны составляться из двух частей – диспозиции 86 и санкции 87. Типами уголовного закона являются поэтому в наше время определения или статьи особенной части; определения же общей части представляют собой лишь отвлечение начал и положений, общих всем уголовным законам, вошедших в состав особенной части» 88.
Таким образом, Сергеевский в уголовном законе не находит гипотезу – элемент, в котором указываются условия, при которых он действует. Как известно, данный вопрос не однозначно решается и в настоящее время 89.
Диспозиции могут быть трех видов: описательные, бланкетные и ссылочные. Следует заметить, что, по Сергеевскому, первый ее вид охватывает и так называемую назывную (простую) диспозицию,
