хотя по упомянутой выше концепции, таковым не является, так как не направлено к «воспроизведению элементов состава отравления».
В первом случае, на наш взгляд, налицо приготовление к преступлению. Другое дело, что законодатель дал ограниченное его определение как «приобретение или приспособление средств» для совершения преступления, однако сам же Сергеевский расширяет этот перечень, относя к нему «поставление себя самого в надлежащее положение для начала действий», что и имело место в приведенном им примере.
Во втором случае деяние также следует признать приготовлением, так как, говоря словами самого автора, «устранение препятствий, которые могут явиться» (устранение возможности сопротивления потерпевшего) есть приготовительные действия.
«…Не всякое действие, – пишет Сергеевский, – выполняющее один из элементов состава, будет уже покушением… Какие же действия, выполняющие один из элементов состава, будет обосновывать собою покушение – разрешается… различно» 285.
Подобные различия во взглядах действительно имелись; наверное, следует согласиться и с тем, что выражение «действие, выполняющее один из элементов состава» не очень удачное, однако ученый должным образом не оценил утверждение, согласно которому при покушении речь идет о деянии, непосредственно направленном на причинение вреда объекту преступления.
Общая характеристика покушения автором не дается, он ограничивается оценкой содержания ст. 49 Уголовного уложения, ограничившей возможность покушения совершением деяния с прямым умыслом. «…Покушение должно будет оставаться ненаказуемым во всех тех случаях, когда умысел, т. е. сознание и предвидение, будет налицо, но лишь желаемость последствия не будет доказана. Практические результаты такого положения вещей очевидны: выстрел, умышленно произведенный в человека, не будет признан покушением на убийство, если не будет доказано желание причинить именно смерть. Но какое же значение должен иметь такой выстрел – покушение на телесное повреждение? Какое – тяжкое или легкое? Какой суд в состоянии это решить? Невозможно же признать, что такой выстрел должен наказываться лишь… в тех только случаях, когда он произведен в том месте, где стрельба запрещена по закону» 286.
Время, как известно, дало ответ на основной вопрос. В теории уголовного права и судебной практике твердо устоялась позиция, согласно которой покушение может быть совершено только с прямым умыслом. Все же остальные вопросы свидетельствуют о переносе проблемы из сферы уголовного права в область уголовного процесса и криминалистики.
Большое внимание Сергеевский уделяет анализу видов покушения (в собственном смысле), выделяя: 1) оконченное и неоконченное покушение; 2) покушение с негодными средствами; 3) покушение на негодный объект.
Первый вид покушения выделяется по степени реализации преступного умысла. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных
