чудом удалось довести до слёз театрального критика. Но она была из Питера, это не считается.
Синяк на лбу высокой девушки распространился вниз. Теперь она похожа на боевую курицу восьмидесятых. Это не моя странная метафора. Это сама высокая девушка придумала. Она танцует и кричит бессмысленную фразу:
– Боевые курицы восьмидесятых ещё себя покажут!
Потом мы танцуем с ней тоже очень странную румбу. И в остальном ведём себя как зайчики. Мне снится верный пёс, который бежит впереди и предупреждает об опасностях. А я скачу на лошади и куда-то проваливаюсь…
Хорошо, что пьющие девушки умеют хранить тайны.
Как мы ржали на экзаменах! Все отвечали на билеты и читали заготовленные речи. Если вам интересно, могу записать кое-что по памяти. Но только не сегодня. Я произнёс речь о золотом веке. Штофенмахер меня похвалил.
На финальном построении нам зачитывают приказ. Войны опять не будет. Оружие, чтобы уничтожить всех несчастливых, создано. Ведь все настоящие ученые с нами. Но такая победа не будет победой. Ведь счастье – это, простите за пошлость, любовь. А как можно уничтожать тех, кого любишь?
Короче, опять придётся жить хомячком.
Пусть учёные ещё годик подумают.
За воротами части сталкиваюсь нос к носу с женой. Тренировки третьего дня не прошли даром. Выдаю очень правдоподобно:
– Женя, твою мать, что ты тут делаешь?
И тут я замечаю, что жена смотрит на меня растерянно. Она явно не ожидала меня увидеть. У неё за спиной рюкзак и каска. Неужели она тоже?
Штофенмахер строит на плацу новеньких. Сомнений больше нет. Моя жена стоит в неровном строю счастливых людей. Есть над чем подумать.
Роман Сенчин. Покушение на побег
Двое суток шёл скучный, мелкий, совсем осенний дождь. Тучи сгрудились над селом, прикрыли его своими серыми сырыми телами. Берёзы обвисли, улицы опустели и размокли, люди сидели по домам, смотрели в окна. Томились.
Утром на третий день дождь перестал, тучи отплакались и растворились, оставив в небе жидкую хмарь; день был тёплый и душный, от земли поднимался парок, ночью опустился туман.
Ещё через день Михаил Палыч отправился в лес. Он вышел на рассвете, по обильной росе, одетый в изношенную любимую штормовку, резиновые сапоги. Взял с собой острый нож и большое ведро. Решил посмотреть грибы.
Лес был тих и спокоен, казалось, он ещё спал. Трава согнулась, с неё гроздьями на сапоги опадала вода. Михаил Палыч хорошо знал места и сейчас первым делом пошёл в лога, где могли выскочить сухие грузди. Им уже давно бы срок – числа с пятнадцатого июля появляются, а уже вот-вот август. Погоды не было подходящей, всё жара да сушь, а нужны дожди и – самое главное условие – туман. Туман их и рождает, грибы.
Вот меж веток всё больше паутины – значит, место здесь тенистое, влажное. Трава межуется со мхом, начались прогалинки – голая земля, засыпанная толстым слоем хвои
