сил моих. Катитесь!
Ушли оперативники, убрался в свою каморку Худолей, в кабинете наступила тишина, и Пафнутьев со вздохом откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди и закрыл глаза. Это была его привычная поза – затылком в холодную стену, выкрашенную масляной краской, и неустойчивое раскачивание на двух задних ножках стула. Он перебирал услышанные за день слова, вспоминал лица, имена, сведения и тасовал все это, тасовал, пока не начинала устанавливаться взаимосвязь между событиями, пока не появлялся в них просвет.
В коридоре время от времени вспыхивали разговоры, перебранки, кто-то прощался, кто-то канючил, жалуясь на жизнь. За окном шумела городская жизнь, наполненная гудками машин, голосами, шелестом ветвей, – начался ветер, и появилась надежда, что опять короткий дождь освежит зелень, хоть на какое-то время смягчит зной.
– Похоже, Павел Николаевич, вы крепко влипли, – проговорил Пафнутьев вслух и, оттолкнувшись от стены, склонился над телефоном. Этот номер он набирал медленно, словно еще не решив окончательно, стоит ли звонить. Но палец продолжал набирать одну цифру за другой, и наконец раздались длинные гудки, прозвучал в трубке знакомый голос. Пафнутьев не сразу отозвался, все еще колеблясь. – Привет, Таня, – произнес он каким-то нерабочим, вечерним голосом. – Как поживаешь?
– А, Паша, – без подъема проговорила женщина. – Здравствуй, Паша. Жив?
– Местами, – у Пафнутьева сразу изменилось настроение. Шаловливые слова, которые уже плясали на кончике языка, исчезли, уступив место усталым и раздраженным.
– А вообще, что нового? – женщина явно тяготилась разговором.
– Самая большая новость в моей жизни – это то, что я вот собрался позвонить тебе. Неплохая новость, а? – Пафнутьев сделал попытку придать разговору хоть какой-то смысл.
– Долго собирался.
– Ждал, что ты позвонишь…
– Некогда, Паша.
– Дела? – участливо спросил Пафнутьев, уже жалея, что затеял этот разговор.
– Да… Сама удивляюсь, куда уходит время.
– Давай встретимся, и я подробно, со знанием всех обстоятельств, объясню, куда уходит время. Твое, мое…
– Сегодня не получится, Паша, – произнесла женщина, не потрудившись придать голосу хоть какое-то сожаление.
– Экзамены? – подсказал Пафнутьев.
– Не только… Подруга заболела, надо навестить… Дома полный кавардак… Все собиралась за уборку взяться…
– Гостей ждешь?
– Да какие гости, – небрежно сказала Таня, и Пафнутьев улыбнулся своему печальному знанию человеческих слабостей.
– Ох, Таня, Таня, – вздохнул он непритворно, – ты даже не представляешь, с каким страшным человеком разговариваешь. А если я скажу, что еще неделю назад приставил к тебе одного толкового оперативника, который не спускал с тебя глаз ни днем, ни ночью? Теперь я могу сказать, чем заболела подруга, какие тебя ждут экзамены и сколько они еще будут продолжаться. Могу сказат�
