хоромах?
– Точно сказать не могу, но все шло к тому, что человек пять, может быть, семь.
– Нормально, – кивнул Пафнутьев, но Вохмянин уловил насмешку в его голосе.
– Знаете, поначалу меня это тоже сбивало с толку, я имею в виду размер дома. Но потом привык и согласился с Объячевым. Он – человек большой, ему нужен кабинет, нужна спальня. Жене тоже нужна спальня. Он может задержаться в городе, в своем кабинете засидеться с друзьями... Жена должна иметь возможность от всего этого отдохнуть.
– Разумно, – кивнул Пафнутьев.
– Каминный зал – место общего сбора, столовая – сами понимаете. Две-три комнаты нужно всегда иметь для гостей. Согласны?
– Вполне.
– Дальше... Домработница, секретарша, телохранитель... Все должны иметь свой угол.
– Я смотрю, тесновато вам здесь было?
– Случалось – усмехнулся Вохмянин, скривив маленькие свои губки. – С кого начнем?
– С жены, мне кажется, будет уместнее.
– С чьей жены?
– Объячевской. К вашей заглянем попозже. Не возражаете?
– Послушайте, Павел Николаевич... Я правильно назвал ваше имя? Так вот, этот вопрос вы мне не задавайте. Никогда. Потому что я никогда не возражаю. Такая у меня здесь была роль. И я ее хорошо усвоил.
– Вы же сами говорите, что эта роль у вас была... Ее больше нет. Нравится это вам или не нравится.
– Понял, – кивнул Вохмянин. – Вот ее комната.
Пафнутьев подошел к двери, прислушался. Из комнаты доносились стоны, вскрики, хрипы, какие-то причитания. Он недоуменно посмотрел на Вохмянина.
– Кажется, там идет бурная жизнь?
– Порнуху крутит. Она как поддаст, всегда порнуху включает.
– Через два часа после убийства мужа?
– Она смотрела порнуху уже через полчаса после убийства.
– Вам точно известно, когда произошло убийство? – Пафнутьев удивленно посмотрел на своего сопровождающего.
– Ему стало плохо за столом. Он поднялся и сказал, что хочет прилечь. Через час я к нему заглянул. Он был уже мертв.
– Когда Объячев поднялся, все остались за столом?
– Да.
– Кто-нибудь отлучался?
– За этот час отлучались все. Кто-то пошел в туалет, кому-то вдруг приспичило позвонить, кто-то в подвал за бутылкой смотался... И так далее. Ваша задача усложняется, да?
– На то они и задачи, чтобы усложняться. – Пафнутьев снова прислушался, замерев у двери, – стоны, хрипы и бессвязные причитания продолжались. – Как быть? Вдруг некстати окажемся, вдруг она принимает непосредственное участие в этих экранных игрищах? Так тоже бывает...
Вохмянин отодвинул Пафнутьева в сторону и несколько раз громко, вызывающе громко постучал. И, не ожидая ответа, приоткрыв дверь, просунул голову в комнату.
– Разрешите?
– Входи, Вася, – услышал Пафнутьев сипловатый голос и вошел
