во всём этом (обводит руками вокруг) и переменились. Адам не хочет понимать очевидного, цепляется за любую мелочь из прежней жизни, хочет убедить меня и себя, что остался прежним. А я.., я словно ушла куда-то дальше, и оттуда смотрю на него всё спокойней и спокойней, и всё чаще хочу совсем перестать смотреть… Боюсь, так и кончится, когда любовь во мне перестанет бороться с ответственностью.
ЛИЛИТ: – Ты наконец захотела его бросить? Какая же это ответственность?
ЕВА: – Я брошу его, если победит любовь.
Из хижины выскакивает Адам. Рукава его засучены, руки по локоть в муке.
АДАМ (сердито): – Ева, ты в курсе, что молоко совсем скисло?!
Замечает Лилит, осекается. Обе женщины смотрят на него молча.
АДАМ: – А-а, понятно… Полагаю, теперь мне жизни совсем не будет. Что ж, может и лучше вот так.., по интересам… Но терзать себя я вам больше не позволю! Ни одной, ни другой! Развлекитесь как-нибудь иначе, а я ухожу! Навсегда! И отныне жить стану один, как и был задуман!
ЛИЛИТ: – Адам, ты всё тот же идиот.
АДАМ (запальчиво): – А ты… ты…
ЕВА: – Уходи.
Адам удивлённо смотрит на неё. Осознаёт, наконец, что сказала Ева, вспыхивает, окунает руки в кадку с водой, демонстративно обтирает их, раскатывает рукава, потом берёт нож и обструганную, как копьё, палку.
АДАМ (потрясая взятыми вещами): – С оружием мужчина никогда и нигде не пропадёт!
Уходит.
ЛИЛИТ (с горькой усмешкой): – Не переживай, Ева, он скоро вернётся.
ЕВА: – Конечно вернётся.., я уж и не надеюсь…
НОЧЬ
Прошло какое-то время, что заметно по покосившемуся забору и совсем провисшей крыше на хижине.
Всё погружено в сон, только поют цикады, да изредка слышен отдалённый звериный рык.
Входит Адам. Он изрядно потрёпан, но, вместе с тем, вид имеет куда более мужественный, чем прежде. Озирается, деловито поправляет забор, присматривается к крыше, явно прикидывая, как её починить. Потом замечает сложенные доски, тянет одну, другие с грохотом обваливаются. На шум выходит Ева.
ЕВА: – Ты?
АДАМ: – Удивлена?
ЕВА: – Не совсем. Думала, ты вернёшься скорее.
АДАМ (усмехнувшись): – А я удивлён. (смотрит вокруг) Уходил, думал, какое счастье, что всё это свалится, наконец, с моих плеч, а сейчас вернулся и чувствую – я в раю!
ЕВА (настороженно): – Хорош рай. Всё обветшало.
АДАМ (бодро): – Починим.
ЕВА (задумчиво смотрит на него): – Зачем ты вернулся, Адам?
АДАМ: – Я не вернулся, я пришёл. И, пожалуйста, женщина, не заводи снова этих нудных бесед о правильном и неправильном! Ты – это ты, я – кто-то
