был спасти от смерти даже смертельно раненого человека. Основной смысл этого ритуала, почти точно описал герцог, не вдаваясь в подробности. Но именно в скрупулезном исполнении этого ритуала как-то омовении больного трижды в день освященной храмовой водой через равные промежутки времени и окроплении этой водой меча умирающего завернутого в его окровавленную рубаху, с произношением выздоравливающего заклинания, был залогом ожидаемого успеха. Кроме того были использованы все доступные средства, от чтения вслух святых книг, до покупки множества амулетов которые располагались во всех углах комнаты, если так можно сказать. Вследствие ли принятых мер, либо каких других причин, но на удивление личного врача герцога Валенштайна, господина Суси, пользовавшего всю семью герцога, если дела больного и не шли на поправку, то ему не становилось и хуже.
Тем временем, замок и город преображались, готовясь к встречи с императором. Дома и мостовые мылись щетками, украшались зеленью и разноцветными клумбами, лентами, флажками и новыми вывесками. Кадеты тренировались в парадном движении на лошадях и пешим строем. Отрабатывались показательные выступления мечников, стрелков и наездников. Гвардейцы, под непосредственным командованием барона Корениуна методически вычищали леса от разбойников, проводя в седле по восемнадцать часов и были близки к тому, чтобы выполнить команду герцога.
В один из таких дней, а точнее будет сказать, вечеров, когда суматоха дня несколько спала и свободные от службы офицеры могли себе позволить немного расслабиться, а в коридорах замка стало появляется все меньше народу, мимо то ли задремавшей, то ли задумавшееся стражи у дверей комнаты Истре, мелькнула тень и проскользнула в чуть приоткрытые двери. Лидия, бессменно дежурившая у кровати Истре, свернувшись калачиком, мирно посапывала в кресле. Темный, почти неуловимый глазом в полумраке комнаты силуэт, остановился возле нее, немного постоял, словно оценивал, затем приблизился к Истре. Послышался тихий шорох, тихий стрекот сверчка, силуэт склонился к Истре, долго стоял в таком положении, затем стремительно скользнул к двери. Задержался возле нее, вернулся к больному, и неожиданно приник к его голове. Это можно было бы назвать поцелуем, если бы у силуэта была бы голова, но ни на что другое это было не похоже. Наконец, так называемая тень, отпрянула и послышался тихий голос больше похожий на журчание ручейка «похоже я люблю тебя, мой милый лейтенант». Затем этот почти бестелесный силуэт, также бесшумно выскользнул из двери и растворился в темноте дворцовых переходах.
Где-то стукнула дверь, оба стражника вздрогнули, один из них прикрыл дверь, и шепнул другому что-то чуть слышно, второй кивнул в ответ. Проснувшаяся Лидия поправила простыню на плечах Истре, подкинула дров в камин, и, усевшись в кресло, стала, как всегда пристально вглядываться в его лицо. Что-то непривычное было в нем, и она никак не могла понять что, пока вдруг ее не озарило, если раньше его дыхание было почти не слышно,
