слишком долго вдыхала тяжелый туман,Ты верить не хочешь во что-нибудь, кроме дождя.
И как я тебе расскажу про тропический сад,
Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав…
Ты плачешь? Послушай… далеко, на острове Чад
Изысканный бродит жираф…
– Ну как?..
Встала. Смотала нитки. Воткнула в клубок спицы. И что дальше?.. Вздохнула. Улыбнулась:
– Да-а, наверное, до слёз отрадно, если тот, кто рядом, знает и о «тяжёлом тумане», и о том, что уходит вера «во что-нибудь, кроме дождя».
Нет, прекрасными строками поэзии я только еще глубже разбередила ей душу, не подсказав ответа. Может, проза поможет?
– Линка, а вчера попались мне записи той поры, когда искала ответы на свои воспалённые вопросы. Хочешь послушать?
– Валяй.
– Валяю. Только не о личном, а из русского философа Владимира Соловьева7. Может не точно сейчас процитирую, но… Сила любви, переходя в свет, преобразуя… Ну да, преобразуя и одухотворяя форму внешних явлений, открывает нам свою объективную мощь и поэтому…
– А об «должна исполнять свой женин долг» у твоего философа… ничего?
– Вроде бы не-е…
– Ну и зачем тогда ты мне его…
– А затем, – опять же мажорно улыбаюсь, – что твой Антон перестал преобразовывать и одухотворять форму внешних явлений, вот и…
– А, может, уже и не может? – прожужжала она буквой «ж», снова принявшись за вязанье.
– Может, и не может, – прожужжала и я.
И она снова начинает быстро ковырять спицами, будто этот самый свитер ей непременно нужно вывязать к вечеру, а я смотрю на неё и думаю: не грусти, Линка, таких, кому «некогда ощущать себя только женщиной, тем более, счастливой», много… можно сказать, целые легионы, но жаль, что легионы эти не могут наступать, а только защищаться… Но, может, еще выложить ей и мои грустные мысли-выводы из собственного опыта? Нет, пожалуй, сейчас не буду. Как-нибудь потом… в другой раз.
Через три дня едем с Линкой в санаторий «Крымское приморье». А получилось так: мне на работе предложили две «горящие» и почти дармовые путевки, и дармовые потому, если возьму и ту и другую. Ну, как было не соблазниться? Тем более, что творческий кризис и, может, волны Черного моря смоют мою депрессию? Но куда девать вторую путёвку? Предложить Линке? Ведь говорила, что отпуск у неё «еще не реализован, хотя отдохнуть бы надо и от домашней рутины, и от Антона». Да и мне, честно говоря, не хотелось расставаться со своим «подследственным персонажем». И позвонила: поехали, мол, посидим у самого синего моря, подумаем над вечными вопросами жизни, да и над твоими… авось придумается что-либо окейное на лоне природы. «Ты думаешь?» – усомнился мой персонаж. – «А вдруг?» – рассмеялась я, чтобы плеснуть на неё радостным оптимизмом. И она согласилась.
А сейчас она
Владимир Соловьёв (1853 1900) – российский религиозный философ, поэт, публицист.
