волжского атамана Ивана Кольцо с подарком!» И вновь встречали послов два придворных человека – Борис Годунов и Богдан Бельский. Настороженно смотрели они на бравого казака, державшего за плечо связанного пленного мурзу.
– Здорово живёте, бояре! – сорвав шапку, низко поклонился Соловей.
– И тебе не хворать, – усмехнулся Годунов.
– Огненный какой! – глядя на рыжую казачью шевелюру, кивнул Бельский. – А кто с тобой? Кого ты нам с Волги привёз? От своего атамана?..
– Ногайский мурза Учмур! – усмехнулся Иван Юрьев. – Прошу любить и жаловать!
В этот раз Годунов и Бельский переглянулись по-особенному, и так у них это вышло, что казак нахмурился.
– Стало быть, ты в путах, как собаку, привёз ногайского мурзу – слугу князя Уруса, верного брата царя всея Руси? – спросил Борис Годунов.
– Что?! – нахмурился казак.
– Стало быть, казачок, вот как ты обращаешься с друзьями дорогими своего господина? – поднял брови Богдан Бельский. – А-я-яй, – покачал головой вельможа. – Как нехорошо…
Кровь так и бросилась в лицо казаку.
– Совсем нехорошо, казачок, – кивнул Годунов. – Развязать мурзу Учмура! – приказал он страже.
И те тотчас же бросились резать верёвки на руках мурзы. А в залу вошёл не кто иной, как Хасим-бек. Ему уже донесли, что в Москве его пленные сородичи! Что казачки их сюда и привезли. Те самые казачки, которые род ногайский при каждой встрече весело подсекали!
И едва увидел Иван Юрьев по прозвищу Соловей ногайского посла, как сердце его больно сжалось. Не в бедном кафтане стоял перед ним посол, а в одеждах с царского плеча! Такими кафтанами награждают только самых дорогих друзей!
– Да как же это?! – вопросил Иван Юрьев. – Пресветлый боярин! – воскликнул он в сторону Годунова. – Ногайцы по всей Волге лютуют! Тысячами русских людей в полон уводят! Мужиков вырезают, баб насильничают! Детей, как щенят, топят! Злодеи! – Соловей погрозил пальцем в сторону Учмура, который, сам ещё не понимая, что происходит, растирал запястья. – Его, хана Уруса, изверги и сейчас земли русские разоряют! Царь нам, казакам, так и велел передать: увидите ногайцев – бейте нещадно! – Слушая его, Хасим-бек посмеивался, а вельможи бледнели от речей казака. – А тот говорил и говорил: – Так вот, били мы их и будем бить! Око за око же! Сколько мы их, нерусей, на переправах порезали! А царь нам за то пороху давал, разве не так? А добро их половину себе взяли, а половину царю-батюшке привезли! Всё честь по чести! В чём же наша вина? Бояре?! Ведь всегда, когда наши казаки языков с Волги али с Дону или Днепра в Москву доставляли, нас царь-батюшка ещё и одаривал! Разве нет?!
Лучше бы он этого не говорил! Даже придворным стало жаль лихого казака Ивана Юрьева, потому что не могли они не восхититься знатными схватками на Волге, стратегическими планами удалых казаков, когда хозяева русских окраин побивали целые армии степняков и часто без больших собственных потерь.
– Славный
