сенаторов.
Согласно завещанию, тиран назначил равные права престолонаследия Гаю Калигуле Германику и Тиберию Гемелу, отец которого, Друз, был отравлен ближайшим другом императора Сеяном.
Наступила минута замешательства. Страх перед именем Тиберия, который только что заставил сенаторов восхвалять его, тот же самый страх теперь предостерегал их от власти слишком близкого родственника тирана. Колебания усиливались из-за выступления префекта претории, явно противившегося утверждению Гемела в качестве императора.
Первым взял слово Виталий и стал превозносить достоинства Калигулы.
К нему присоединился Сервий Сульпиций Гальба, за которым последовали оба консула, избранные на этот год, – Гней Ацерроний Прокул и Гай Петроний Негрин Понтийский, консуляры Секст Папиний Гальан, Гай Цестий Галл, Марк Сервилий Гепин и многие другие сенаторы.
Против были только Марк Юлий Силлан, Лентул Гетулик, Валерий Азиатик, Марк Анний Минуциан и несколько их сторонников, которые – во имя народа и сената – оспаривали право избирать верховную власть по произволу отцов города. Однако их выступления, беспорядочные и нерешительные, только внесли сумятицу в обсуждение. Начались шум и неразбериха.
Тогда прозвучал громкий голос Валерия Азиатика:
– Нашего согласия вы не получите! Мы против этого!
– А мы за! Мы за! За! – орали сотни глоток.
– Против! Против! – пытались перекричать их десятки других.
– Кому нужно ваше согласие? – рявкнул Невий Макрон.
– Нас большинство! – подхватил консул Гней Ацерроний Прокул.
– Нас в четырнадцать раз больше! – по-бычьи промычал Луций Вителий.
В эту минуту рев толпы, доносившийся с Форума, усилился настолько, что заглушил голоса сенаторов.
– Народ, преданный памяти божественного Гераника, единодушно провозглашает императором его доблестного сына, Гая Цезаря! – собрав все силы легких, крикнул Невий Макрон.
– Вот почему мы поддерживаем божественного Гая Цезаря Калигулу, – проревел Вителий.
– Да здравствует император Гай Цезарь Калигула! – стали скандировать четыре сотни отцов города, вторя приветствию толпы, которое звучало все настойчивей.
– Народ желает Гая Цезаря, – надрываясь, снова перекричал всех Макрон, – и если в сенате не хватит нескольких голосов, то, клянусь, их заменят десять тысяч гвардейцев претория!
Слова префекта преторианцев вызвали целый шквал одобрительных аплодисментов.
В тот же миг с треском распахнулись ворота курии, не выдержавшие натиска плебеев, и в зал повалили сотни горожан, исступленно призывавших избрать императором Гая Калигулу.
Толпа в туниках встретилась с толпой в тогах; те и другие рукоплескали сыну Германика.
Вскоре курия перестала напоминать даже видимость собрания, а огромный город стал
