потрепав ее по левой щеке, рассмеялся и сказал:
– Ты умеешь говорить. Это мне нравится!
– Благодарю, я очень рада, – произнесла колдунья и вполголоса добавила: – Чем могу быть полезной?
Брат Германика оперся на левый локоть и, придвинувшись вплотную к хозяйке дома, прошептал:
– Ты получишь двадцать золотых, – он похлопал правой рукой по кошельку, висевшему на поясе его туники, – если расскажешь правду о двух очень важных для меня вещах.
– Спрашивай – я обещаю рассказать всю правду, которая мне известна.
В это мгновение Клавдий, не меняя позы, обернулся в сторону входа. Он заметил, что Локуста внимательно смотрит в этом направлении. В дверном проеме появилась женщина, одетая в просторную люцерну орехового цвета. Новая гостья одной рукой придерживала капюшон на голове, а другой подавала какие-то знаки хозяйке дома. Приоткрыв лицо так, чтобы его видела только Локуста, женщина изобразила одними пальцами нечто вроде знака отрицания. Это была Валерия Мессалина.
Ее поведение заставило Локусту слегка улыбнуться. Мессалина поднялась на ноги и, не глядя на дверь, сказала:
– Хорошо, я поняла!
И она удалилась. Колдунья повернулась к Клавдию и, сделав вид, что предыдущие слова относились к нему, добавила:
– Встань и подойди к тому столу.
Сопровождаемая Клавдием, она поднялась на помост и села в кресло.
– Дай мне твою правую руку, – вновь обратилась она к нему.
Грузный брат Германика с трудом отдышался после восхождения на те несколько ступенек, которые ему пришлось преодолеть, и только потом выполнил ее просьбу. Придвинув к себе светильник, стоявший на столе, Локуста принялась рассматривать линии на его правой ладони. Гость, с волнением наблюдавший за ее занятием, внимательно слушал.
– Искусство хиромантии зародилось в древности. Ты, Клавдий, изучал историю и знаешь об этом. Только глупцы да безнадежные скептики могут не видеть ее правоты. Так о чем ты хотел спросить?
– Мне нужно знать… – тут Клавдий немного замялся, – верно ли, что моя жена, Валерия Мессалина, любит меня? Не изменяет ли она мне?
– Но для этого мне нужна не твоя рука, а Мессалины, – удивленная таким вопросом, ответила колдунья. – Да и вообще, стоит ли интересоваться подобными пустяками? Будь у твоей жены любовник, чем бы она отличалась от любой другой красавицы Рима? Ведь среди них разве что одна на тысячу других предпочитает хранить верность своему супругу. Или Мессалина живет не в Вечном городе? Иногда мудрость проявляется в незнании чего-либо. Тем более – счастье. Только неведение делает человека счастливым. Чем больше люди узнают о том, что их тревожит, тем меньше счастья у них остается.
– Это верно! – пробормотал Клавдий.
– Но, думаю, известие, о котором сообщают линии твоей правой руки, должно успокоить тебя.
– О чем ты говоришь?
– О
